Спиной к стене
Шрифт:
– Может, он скрывается. В такие лачуги милиция не суется.
– Хорошо скрывается, если мне его адрес вычислили за пять минут.
Они поднялись на второй этаж. Антон достал пистолет и попросил у Мэлы шпильку.
Замок открыли без труда. Тишина.
В третьей по счету комнате, в кресле, они увидели труп молодого мужчины с высунутым языком. Мэла побледнела.
– Спокойно, детка. Присядь.
Девушка отвернулась и присела на валик старого потрепанного кожаного дивана.
– Его задушили удавкой, – сказал Антон, разглядывая покойника. – Такую же Длинный накидывал мне на горло. Вот почему он назвал его имя. Сволочь!
– Идем отсюда,
– Труп еще теплый. Длинный был здесь после разговора со мной. Значит, покойник выслеживал тебя и нарвался на Длинного. Но зачем Длинный следил за тобой?
– А может, он следил за тобой? Ты об этом не подумал?
– За мной? С какой целью? Ах, вот в чем дело. В больнице они убили вместо меня другого и, узнав о своей промашке, решили добить, но тут им в голову пришла идея.
– Не понимаю, о чем ты говоришь. Пошли, я больше не могу.
Антон увидел на столе дорогой фотоаппарат, компьютер и торчащую в картридже флешку от камеры. Он ее выдернул и сунул в карман.
– Снимки, сделанные детективом, Длинный забрал вместе с дисками, но одну флешку он не заметил. Она нам может очень пригодиться.
– Бог мой, какой ужас, – прошептала девушка.
– Запомни, ты никогда здесь не была и ни о какой слежке ничего не слышала. Кто-то знает о твоем отсутствии на работе?
– Я ни перед кем не отчитываюсь. Ухожу на обед в любое время, когда мне удобно.
– Отлично. Сейчас отвезу тебя, и сам вернусь на работу. Помозолю глаза людям.
В хранилище выяснилось, что его уже три часа не могут найти, пришла внеплановая машина с деньгами, принимать валюту пришлось старику, а Семеныч теперь не имел права подписи на документах. Подписывали у Скороспелова. Другими словами, Антон остался без алиби, но с выговором от старого главбуха.
Пожилой мужичок, в насквозь промасленной телогрейке перебиравший в грязных руках ветошь, пожал плечами:
– Извини, Виктор Степаныч, но кто же знал, что в этот момент парня убивают. Я видел хозяина «Судзуки» мельком. В движке копался. Да, он прошел к своему сараю с каким-то парнем. Но я даже не скажу тебе, как он был одет. Потом я видел только открытые ворота его гаража, а после слышал рев мотоциклетного мотора. Оглянулся – никого, он же молнией пролетел, а я в боксе с инструментами возился.
Кравченко с трудом нашел свидетеля, который хоть что-то мог бы рассказать о дне убийства хозяина «Судзуки», но и тот ничего не видел и не знал. Планета слепых и глухих.
Полковник еще раз осмотрел гараж.
– А посторонней машины ты тут не видел? Ведь покупатель не на крыльях прилетел, его кто-то привез, а уехал он на «Судзуки».
– Вот! – обрадовался старик, доставая из-за уха сигарету. – С этого и начинал бы. Человека я мог и не заметить, а тачку всегда увижу. Когда я вышел из бокса сполоснуть руки бензином, ворота гаража были открыты, а с той стороны коридора, в самом конце, стояла серебристая «десятка». Чужая. У наших ребят таких нет, мы на «классике» ездим.
– Кто сидел за рулем?
– Ну ты и спросил! Я тебя-то с пяти метров не узнаю. До конца коридора метров тридцать, а то и сорок.
– Не мудри. Ширина гаража два семьдесят. До конца – шесть отсеков, итого шестнадцать метров.
– Вот что, Степаныч, ты опроси Лысого. Ну Яшку из девятого бокса. Когда я видел «десятку», он шел в аккурат с той стороны. Стало быть, мимо «десятки» проходил.
– А Яшку ты узнал?
– Если его на Луну пошлют, я ночью гляну
– Где он живет?
– В новых домах. В гости не приглашал. Наш дом здесь, в смотровой яме.
– Фамилию тоже не знаешь?
– Лысым его из-за фамилии зовут, шевелюра-то у него богатая. Лысенко какой-нибудь. Не знаю.
– Ни черта ты не знаешь, черт гребаный. Я тебя тоже не узнаю, когда за талоном техосмотра придешь.
– Ладно тебе важничать, Степаныч. Короче, так. Дай мне два дня, и найду тебе Лысого.
– За два дня он до Луны долетит.
– Ну день. Полтора, от силы.
– Ищи. Позвонишь дежурному и доложишь. Я тебе не мальчик по помойкам ездить.
Старик стал по стойке смирно и отдал честь.
– Служу Советскому Союзу, товарищ полковник.
– Оно и видно.
Кравченко направился к своей машине.
Великий репортер, сыщик, бабник и пройдоха Олег Громов выполнил просьбу Антона и разыскал фотографии всех трех братьев Кочергиных. Убитого при налете на фургон Федора Кочергина, погибшего при бегстве из колонии Никиты Кочер-гина, живущего поныне и здравствующего Леонида Кочергина. Проблема была в том, что снимочки оказались старыми. Три дня подряд Громов наблюдал за главбухом хранилища. Антон не ошибся: главбух очень походил на Леонида. Но похожих людей немало. Тем более что с годами они меняются. Прошлое Леонида Кочергина было покрыто мраком, слишком много переездов и разных фирм, где тот работал. С прошлым главбуха все было ясно, понятно и прозрачно. Если речь идет об «облике-морале», а не о сути. О том, что творилось в стенах хранилища, никто не знал и не узнает. Работают, как партизаны, под пыткой рта не раскроют. Может, Антон до чего-то докопается. Да вряд ли, новичков там не любят, им не доверяют. Во всяком случае, до тех пор пока те сами не погрязнут в болоте. Громову было известно, что Вербицкий уже побывал у Леонида Кочергина, ныне Постникова, и остался очень доволен результатами встречи. Если бы Илья знал, что Громов сам занимается этим делом, то, стиснув зубы, помалкивал бы. Но Олег ничем не выдавал своей заинтересованности, и Вербицкий за кружкой пива продолжал откровенничать со старым другом.
Итак. Леонид Кочергин оставался для Громова главной загадкой. Чтобы им заняться вплотную, требовалось обрубить другие концы. Нужны подробности о Никите Кочергине. И Олег знал, где искать информацию. В работе репортера оперативность важнее таланта. Когда нужно дополнить материал, лезешь в архив. У Олега имелся свой архив, он собрал досье на половину города. Не гнушался спекулировать своей осведомленностью, запугивать, «брать на понт». Оттого он и стал суперзвездой в своей среде.
Сегодня Громов приехал в захудалую пивнушку, чтобы «взять на понт» бывшего уголовничка, знающего больше других об одной любопытной истории. К сожалению, эта история интересовала только Громова и читателю ее не скормишь. Иногда, чтобы добраться до корней, приходилось начинать с макушки.
– Привет, Валек! – подошел Громов к столику бывшего «авторитета». – Мир тесен. – И поставил кружку на стол.
– До того тесен, что вам приличных пивных в городе не хватает. На днях сюда Антон Гордеев заглядывал, сегодня ты. Того хоть есть за что уважать, но тебя, Олег… Людей дерьмом обливаешь из брандспойта, а сам ходишь в белом фраке. Дешевые понты.
– Ладно. – Олег сел за столик. – Есть мнение, Валек, что ты помогал бежать из колонии Никите Кочергину, больше известному по кличке Гений.