Спиноза

Беленький Марк

– Барух, я хочу поговорить с тобой искренне, как твой первый учитель, - умоляюще сказал Ицхок.
– Ты водишь греховную дружбу с людьми, для которых нет ничего святого.

– Вы их не знаете, - мягко отвел утверждение Ицхока Барух.

– Допустим. Но разве не факт, что сама Библия, основа основ веры, для вас не свята?
– спросил Ицхок.

– Как я могу считать ее святой, следовательно совершенной, - ответил Барух, - когда она исполнена противоречий и даже между вами нет единства в ее толковании?

–

Стало быть, ты не веришь, - вступил в разговор Менассе, - что святая Тора дана на горе Синайской и каждое слово в ней божественное откровение?

– Я тщательно изучил эту действительно мудрую книгу. Но, углубляясь в нее, - стал доказывать Спиноза, - отбрасывал шелуху, все то, что идет от сверхъестественного. И вот передо мной свод древних рукописей, обобщивший человеческий опыт разных времен.

– А откровения пророков? По-твоему, пророки лгали?
– ехидно спросил Менассе.

– Пишущие часто прибегают к образной речи, - ответил Спиноза.
– Мы говорим, например: природа нас научила, природа открыла свои тайны. Почему же нельзя сказать: бог открыл, если под богом подразумевать природу?

– Природа молчит, - отрезал Саул.
– Кто же тогда открывает человеку истину?

– О нет, рабби Саул. Природа не молчит. Простой цветок из моего сада, - горячо возразил Спиноза, - подсказал мне истину. "Постигни, человек, - сказал он мне, - мое рождение и мой рост - и ты уразумеешь тайну жизни". Человек подобен цветку, который рождается, вырастает, сверкает всеми удивительными красками на лоне природы - и умирает. Одна природа есть жизнь и дает жизнь всему живому. Разве разум не подсказывает и вам, что это так?

– Горе ушам моим!.. Разве этому я тебя учил?
– заплакал Ицхок.

– К сожалению, не этому - и потому неправильно, - ответил Спиноза.

– Где же ты почерпнул свое суемудрие?
– поинтересовался Ицхок.

– Мы одарены разумом, - сказал Барух, - и обязаны направить его на постижение величественной природы.

– Бога!
– воскликнул Саул.

– Природа и есть бог, - уверенно ответил Барух.

– Ты говоришь бессмыслицу, - расхохотался Менассе.
– Ты, червь, во тьме решил по лестнице конечных вещей доползти к всевышнему. Смешной и жалкий грешник, отврати дух твой надменный от невозможного!

– Я остаюсь непреклонным, - заявил Спиноза.

– Тем хуже. Все кары ада обрушатся на твою голову, - пригрозил Саул.

– Расплата не велика, - шутил Спиноза.

– Ты и в этом мире будешь как проклятый влачить жалкое существование, - дал понять Менассе.

– Наполнять желудок и удовлетворять плотские желания может всякий, как бы ничтожен он ни был. Но я, - добавил Спиноза, - не ищу ни золота, ни наслаждений, ни денег.

– Что ты говоришь?
– хотел остановить его Ицхок.
– Оглянись, помолись господу!

– Молитва и ярость бессильны перед моим

стремлением раскрыть тайну вселенной, - открыто заявил Барух.

– Я хотел избавить тебя от сатаны, - сказал Ицхок, - ты сам сатана.

– Кто тебя, несчастный, низверг в ад?
– спросил Менассе.
– Там ты действительно подружился с сатаной, и дьявольская нечисть прет из твоих нечестивых уст. Сгинь, сгинь, Асмодей! Молись предвечному, покайся, спасай свою настоящую и будущую жизнь!

– Проявление этаких дружеских чувств имеет одну цель, - пошутил Спиноза, - они проявляются по отношению к тому, кого собираются надуть.

– Опомнись!
– крикнул не своим голосом Менассе.

– Барух Спиноза! Мы, - громко произнес Саул, - не собираемся вступать в спор с тобой, ибо греховность твоя очевидна. Слушай нас внимательно и постарайся понять. От имени судилища мы предлагаем тебе: нигде и никому ни письменно, ни устно своих богомерзких мыслей не высказывать. По субботам и праздникам по крайней мере посещать синагогу.

– Если выполнишь наши условия, - добавил Менассе, - мы обещаем возвести тебя в сан раввина. Ты понял нас?

– Я понял, - сказал Спиноза, - но удивлен. Вы сами требовали, чтобы я не лгал судилищу. Зачем же вы предлагаете мне лгать народу?

– Заслуги твоего отца молят нас быть милосердными!
– пояснил Саул.

– А может быть, капиталы моего отца?..

– Не смей, - закричал Менассе, - разговаривать с судилищем в таком тоне! Капиталы всегда найдут себе достойного хозяина!

– Уже нашли. Я в этом уверен, - сказал Спиноза.

– Наше терпение иссякло, Барух. В последний раз, - подвел итоги Саул, - мы тебя спрашиваем: вернешься ли ты на путь праведный?

– Именно сейчас я очень твердо почувствовал себя на этом пути. Ваша истина - вера, а моя вера - истина, - отчеканил Спиноза.

– Нечестивец! Анафемы захотел? Предадим!..
– шипел Менассе.

– Это не принудит меня ни к чему такому, что я мог бы совершить вопреки своим убеждениям, - заключил Барух.

– Судилищу все ясно. Можешь идти, - сказал Саул.

Прежде чем уйти, Спиноза обратился к понуро сидящему Ицхоку.

– Рабби Ицхок, - сказал Барух, - мне жаль, что я огорчил вас, - и покинул судилище.

– Где недостаточно слов, господь дал камень, чтобы побивать, - бросил вслед уходящему Спинозе рабби Менассе бен-Израиль.

В этот же день на всех перекрестках Фляенбурга появилось объявление магамада 1 о том, что 27 июля в синагоге "Бет-Иаков" будет предан анафеме Барух Спиноза.

1 Магамад - совет общины (дреенеевр.).

Предстоящая акция вызвала оживленные обсуждения жителей еврейского квартала Амстердама. Кто-то под большим секретом сообщил, что рабби Ицхок объявил пост, не выходит из синагоги и читает поминальную молитву по Баруху, как по покойнику.