Спираль Русской Цивилизации. Исторические параллели и реинкарнация политиков. Политическое завещание Ленина

Хельга Ольга

Каждый день она проходила мимо огромного портрета, с которого веселая и жизнерадостная Мария-Антуанетта с детьми словно пыталась предостеречь Александру. Пыталась, но не смогла. А то далекое пророческое видение, что привиделось Алисе перед поездкой в Россию, говорило о злом роке судьбы, который, словно в карете, протащил Александру по жизни, практически лишая ее выбора, но щедро награждая унижениями, оскорблениями, страданиями и мукой!

Перемололо время и поэта. Ему не суждено будет умереть, как сам мечтал, в русской рубашке под образами. Власть долго терпела его чудачества. Терпение не беспредельно!

После революции Сергей Есенин раскачается как следует на качелях революции. Есенина поддержит

вечно пьяный Александр Блок, который призовет его посильнее качнуться. Днем Сергей будет читать свои стихи, собирая полные залы. Народ до боли будет отбивать ладоши, когда главный хулиган страны откровенно признавался, что и плохо жил, и мало в Бога верил.

Отменили большевики Бога, потому только ночью, когда никто не видел, молился. Оттого и в душе его вместо ангелов поселились черти и демоны. Ночью он будет обильно заливать свою изломанную душу алкоголем, а потом кричать на Красной площади против власти. «Долой большевиков! Долой жидов!» Все московские милиционеры знали ориентировку на Есенина. Видели его фотографию и знали – пьяного препроводить в участок, подержать, пока не протрезвеет, и отпустить популярного поэта домой. После обильных попоек он попадет в психбольницу.

«Ты жива, моя старушка? Жив и я», – переживал о матери поэт, не такой уж он пропойца, чтоб умереть, не повидав мать, которая скучала по сыну и выходила на дорогу, может, покажется на горизонте ее светловолосый сынок. Его призывы против власти особенно усилились после поездки к матери, когда он воочию увидел, во что превратилось его некогда богатое рязанское село. Народ в деревне, как после набега татаро-монголов, влачил нищенское полуголодное существование. Это было царство голода и смерти, кругом были трупы лошадей, собак, вместо радостных лиц он видел лишь очи озлобленных крестьян.

Есенин искренне радовался, когда Лев Каменев обещал издать его собрание сочинений. Это был предел его мечтаний. Окрыленный и воодушевленный, он сам прибежит в издательство и энергично начнет собирать свои многочисленные публикации из газет и журналов. Но до этого в издательство позвонит Каменев и отменит пока свое письменное распоряжение, которое он дал поэту. В издательстве Каменев попросит ничего не говорить Есенину.

Народ должен читать классиков марксизма-ленинизма – сочинения Сталина, Ленина, Зиновьева и, конечно, умные речи самого Каменева. А зачем народу о душе, о свете, ангелах, терзающих демонах и Боге? Зачем прочей мурой народу голову забивать? Есенина найдут повешенным в первоклассной гостинице. Вскоре власть наложит запрет и на его стихи.

ВОля истории

Ленин был человек судьбы, роковой человек.

Н. Бердяев

Чувство неотвратимости судьбы, фатума и рока чувствовала не только последняя царица, но и вождь пролетариата Владимир Ленин. В эмиграции в лучших библиотеках мира Владимир Ленин изучал опыт Французской революции, судьбу Марии-Антуанетты и ее мужа Людовика XVI. Ленин чувствовал роковую неотвратимость и фатум судьбы как свою особую историческую миссию, как волю истории. Не по своей воле стоял он во главе партии, что совершала революцию. Он любил говорить об исторической необходимости. «Люди, не зависящие от истории, – фантазия». А о себе и партии большевиков Ленин любил говорить: «Это – воля истории».

«Достаточно еще раз вспомнить те несколько дней до Октябрьского переворота, когда лидер большевиков как будто советовался с Провидением, столь безгранична была его вера в наступление неповторимого момента» ( Волкогонов Д. Ленин).

История подбрасывала ему одну козырную карту за другой. Некоторые

историки пишут о счастливых случайностях. «В решающий момент у Керенского не оказалось ни одной верной дивизии; Деникин рано поверил, что Москва в его руках; белые генералы не смогли договориться о координации своих усилий на разных фронтах. О неожиданных подарках судьбы Ленину можно говорить долго. Казалось, слепой случай спас Ленина и большевиков» (Там же). На самом деле это не счастливые случайности, а некий перст небес, который пал на Ленина, как на личность, в наибольшей степени отвечающую за реализацию заложенных ранее космических циклов. Он старательно воспитывал себя в духе той исторической роли, которую должен был сыграть. Он сознательно подавлял в себе те черты характера, что мешали ему выполнить его особую миссию.

Владимир Ильич Ленин

«В 1907 году, когда я приехал в сырой город Лондон немного больным, на съезд партии, Владимир Ильич Ленин приехал ко мне в гостиницу щупать, не сыр ли матрац, боясь, чтобы я сильнее не простудился. Вот какого Ленина я знаю, для многих совершенно неожиданного человека», – писал М. Горький о вожде мирового пролетариата (Горький М. О В.И. Ленине). «Не дать себе размякнуть… часто слушать музыку не могу, действует на нервы, хочется милые глупости говорить и гладить по головкам людей. <…> А гладить никого нельзя – руку откусят, и надобно бить по головкам, бить безжалостно…» (Горький М. Владимир Ильич Ленин).

А. Куприн отмечал особую нечеловеческую природу инициатора кровавого террора и беспредела и сравнивал с Тиберием, автократичным (самодержавным) римским императором. «Ленин гораздо страшнее Нерона, Тиберия, Иоанна Грозного. Те, при всем своем душевном уродстве, были все-таки люди, доступные капризам дня и колебаниям характера. Этот же – нечто вроде камня, который оторвался от горного кряжа и катится вниз, уничтожая все на своем пути». Образ камня сразу дает ассоциацию с библейскими пророчествами, где камни, падая сверху, под корень разрушают могущественные цивилизации.

Именно поэтому Ленин обладал сильными экстрасенсорными способностями, особым гипнозом на окружающих. «Он меня сразу покорил и стал мне симпатичен», – писал Шаляпин. «Был в нем некий магнетизм, который притягивал к нему сердца и симпатии людей» (М. Горький). «Ленин магнетически действовал на аудиторию, заражая ее и владея ею всецело» (Л. Александров). Когда он начинал говорить, наступала гробовая тишина, все глаза устремлялись на него. Он же окидывал аудиторию взглядом, как будто гипнотизировал ее.

«…Перед нами стоял небольшого роста, коренастый человек…И затем начал говорить спокойным, бесстрастным, чисто деловым языком. В его голосе скорее была какая-то сухая, жесткая нота, чем красноречие. Засунув большие пальцы в вырезы жилетки, он раскачивался взад и вперед на каблуках» (Вильямс А. Встречи с Лениным).

«Никто не умел так, как Ленин, угадывать настроение рабочей массы» (Л. Троцкий). «Точно было у Ленина какое-то неведомое шестое чувство, которое позволяло ему чутким ухом прислушиваться, какие мысли бродят в головах бесчисленных тружеников земли. Он как никто умел слушать… Он привязывал людей пучками интимных ниточек, он был свой, близкий, родной…Вряд ли можно найти в истории такого другого вождя, который был бы так любим своими ближайшими соратниками. У всех у них было к Ленину какое-то особое чувство. Они его именно любили. Не просто ценили его мощный головной аппарат и его железную руку…» (Н. Бухарин).