Спираль времени. Книга 2
Шрифт:
— Уведите его! — сказал Геза, словно ему надоели речи преступника.
Рени сказал все, что Геза хотел знать.
Роз удивился, что Рени ни словом не обмолвился о своей невиновности. Смутные подозрения проснулись в нем.
— Проверь, — шепотом приказал он Добу, — нет ли из могилы подземного хода.
— Его не может там быть, мой господин. За рытьем могилы наблюдали три жреца. Все делалось открыто.
— Исполняй то, что тебе приказано, — сердито сказал Роз.
Геза заметил и понял весь этот разговор. Он
Между тем жрецы расчищали широкий проход к могиле. Народ теснился, уступая им дорогу.
Началось шествие к месту казни.
Впереди воины вели Рени. За ними медленно шел Геза. Затем следовали Роз, Бора и Лана. Замыкала шествие толпа жрецов.
Народ перенес свое внимание на властителей, которых ему редко приходилось видеть так близко. Раздалось несколько криков зажатых толпой людей.
Опасаясь, как бы не смяли высоких особ, воины окружили их. Сквозь ряды протиснулся Доб и тихо сказал Розу:
— Всё в порядке, мой господин. Могила выложена камнями. Из нее не выскользнет и змея.
Роз успокоился. Видимо, Геза поверил в виновность Рени. А если и не поверил, то смирился и делает вид, что верит.
Могила была очень глубока. В самом низу она, действительно, была укреплена камнями, чтобы земля не осыпалась и не завалила ее. Тяжелая, из толстых досок, крышка лежала возле.
Геза внимательно посмотрел на нее. Выдержит ли?
Такой же взгляд бросил на крышку и Рени. Очевидно, он решил, что крышка надежна, потому что громко сказал, ни к кому не обращаясь:
— У меня нет надежды умереть раньше, чем я сам захочу.
Хладнокровие осужденного нравилось зрителям. Раздалось несколько одобрительных возгласов.
Геза понял, что эти слова адресованы ему, и теплое чувство благодарности наполнило его. Рени в своем ужасном положении думал о спокойствии друга.
Ведь если крышка не выдержит, Рени будет раздавлен!
Воины опустили в могилу длинную лестницу.
— Ты проверил надежность трубы? — тихо спросил Геза у жреца, наблюдавшего за приготовлением могилы. — Я не хочу, чтобы преступник задохнулся.
— Она надежна, господин, — ответил жрец.
— Куда она выведена?
— Как ты приказал, в беседку, чтобы ее случайно не засыпало.
Геза кивнул головой. Кто мог догадаться о действительной причине его тревоги!..
— Проследи, чтобы крышку хорошо укрепили.
— Я сделаю это, господин. Преступник проживет долго, — «успокоил» жрец.
Рени остановился у верхней ступени. Словно прощаясь с землей и небом, он медленно обвел взглядом все, что его окружало. Он старался как можно лучше сыграть свою роль, дабы ни малейшего подозрения не могло возникнуть ни у кого.
— Иди! — Геза заставил себя произнести это слово, только напрягши всю силу воли.
Точно поняв наконец, что его ожидает,
Один из воинов слегка тронул его острием копья.
— Иди же, — прошептал он, — или нам придется столкнуть тебя.
В голосе солдата было волнение.
Человек не может смотреть на казнь спокойно.
Наступила глубокая тишина. Толпа затаила дыхание.
Тряхнув головой, Рени быстро спустился по лестнице, которую тотчас же убрали.
Каменное ложе имело достаточно большие размеры, чтобы он мог свободно двигаться лежа. Стояли два сосуда с водой и блюдо с грудой лепешек. Этой пищи могло хватить дней на пятнадцать.
Рени постарался запомнить, пока был свет, расположение камней. Не ошибся ли Геза? Правильно ли указал он место могилы?..
Из отверстия трубы тянуло свежим воздухом. С этой стороны всё было в порядке.
Рени лег, повернувшись головой в нужном ему направлении. Подземный ход, о существовании которого знали только он и Геза, должен проходить недалеко, но все же в достаточном отдалении, чтобы его не обнаружили рабы, рывшие могилу.
А если Геза ошибся?!
Впервые Рени почувствовал страх. До сих пор он ни в чем не сомневался, не думая о подробностях своего плана.
Крышка медленно опускалась… Рени закрыл глаза, чтобы не видеть ее приближения.
Черная мгла скрыла от него весь мир…
Как только крышка опустилась, лестница снова была установлена и по ней спустился жрец, чтобы проверить, правильно ли она легла.
Потом крышку забросали землей на глубину обычной могилы.
Можно было приступить к обряду похорон Дена.
Обряд продолжался еще дольше и был еще торжественнее, чем казнь. Ритуал, легший на его плечи, казался Гезе невыносимо медленным. Все его мысли были там, в глубине могилы, где лежал Рени. Страх и тревога терзали верховного жреца, величаво исполнявшего свои обязанности на глазах всех.
Грубо набальзамированное тело брата не произвело на Гезу никакого впечатления, — он его просто не замечал. Но обычай заставлял играть роль, и Геза в момент опускания тела снял с себя золотую цепь, превращаясь из верховного жреца в родственника покойного. Он разорвал одежды и посыпал голову землей в знак скорби. Для всех было очевидно, что он заплакал, хотя из его глаз не выкатилась ни одна слезинка.
Жрецы обязаны пунктуально соблюдать обычаи, и Геза соблюдал их, думая о Рени.
Когда наконец церемония окончилась, все разошлись и Геза остался один, он долго сидел опустошенный, раздавленный несчастьем, свалившимся на него. Он исполнял желание Рени, не думая о том, что будет дальше, теперь он осознал в полной мере, что потерял брата и друга навсегда. Рени останется жив, — это прекрасно! Но ему придется скрыться из страны и никогда в нее не возвращаться. Он, Геза, не увидит его никогда!