Список донжуанов
Шрифт:
Я юркнула на заднее сиденье, Марья устроилась рядом, и мы выехали со двора. Последнее, что я успела увидеть, лицо моей мамы в окне, она поглядела нам вслед с недоумением и даже покачала головой. Мы с Марьей переглянулись, она скосила глаза на водителя, мужчину лет пятидесяти, и сделала мне знак молчать.
– Куда теперь? – ворчливо спросил дядька.
Марья назвала адрес, и мы благополучно добрались до дома, хотя я и ожидала самого худшего, потому что «Опель» следовал за нами. Он хитрил, дважды сворачивал в переулок, но держался на хвосте как приклеенный. Правда, во двор моего дома въехать не рискнул,
Расплатившись с водителем «Вольво» (расплачивалась я, у Марьи денег не было), мы поднялись в квартиру, но возле двери замешкались. Теперь родное жилище уже не казалось мне надежным убежищем, совсем наоборот, памятуя недавнее вторжение. Мы опять переглянулись, Марья толкнула дверь и вздохнула с некоторым облегчением, так как она оказалась запертой.
– Давай ключи.
Я протянула ей ключ, и она первой вошла в квартиру, беспокойно оглядываясь, а я поняла, что долго так не протяну, все это просто не для меня. Так, чего доброго, с катушек съедешь. Я повалилась в кресло, лишь только смогла его достигнуть, и закрыла глаза, отказываясь иметь с этим миром что-либо общее. Однако Марье надо было сообщить о моем открытии, и я сказала:
– За нами следят. Синий «Опель».
– Это не тот, что во двор въехал?
Я кинулась к окну и в самом деле обнаружила машину возле соседнего подъезда.
– Я с ума сойду, – на всякий случай пожаловалась я.
Марья кивнула и по обыкновению предложила:
– Надо помолиться.
– Давай, – без особой охоты согласилась я – работать в таком состоянии я все равно не смогу, а Марьин голос успокаивает.
Она достала заветную тетрадь и полчаса читала молитвы, очень выразительно, даже прослезилась один раз – не я, Марья. А я искала выход из создавшегося положения. Не нашла.
Марья покончила с молитвами, сложила на коленях ладошки и торжественно начала:
– Была я сегодня в храме, с батюшкой советовалась. Батюшка старенький, добрый, терпеливо все выслушал. Короче, Сима, нам надо его убить.
– Кого? – спросила я, не очень-то вслушиваясь в ее слова. Я разглядывала ногти на левой руке, один мне не нравился, не дай бог сломается.
– Серегу. Мужа твоего.
Тут до меня дошло, я перевела взгляд на Марью и нахмурилась.
– Неужто батюшка такое посоветовал? А как же Священное Писание?
– «Око за око, зуб за зуб».
– Это я уже слышала.
– Хорошо, пожалуйста, другое. «Не мир я принес вам, а меч».
– А это к нашей ситуации подходит?
– Еще бы. Этот гад задумал тебя убить, не просто задумал, он уже предпринял ряд попыток. И мы должны спокойно ждать, когда нас на кладбище снесут?
– Нет, ждать мне этого совершенно не хочется. Но неужто батюшка так прямо и сказал: убейте мужа?
– Он сказал, что свою жизнь, которая дадена нам господом, надо беречь: нет худшего греха, чем самоубийство. Самоубийц даже не отпевают и на кладбище не хоронят, то есть страшнее этого греха вообще ничего нет; любой другой, пожалуйста, запросто отмолишь, если время есть, а этот – ни-ни.
– Господи, кто ж говорит о самоубийстве?
– Никто, то есть я батюшку как следует выспросила на этот счет, а потом говорю: если один человек задумал меня убить и зовет: приходи туда-то и туда-то, я тебя убью, и я его послушаю, а он меня убьет, не равносильно
– Защищаться не значит убить, – поневоле встряла я в диспут.
– Конечно, но батюшка сказал: если, защищаясь, человек избил кого-то, то это хоть и грех, но по любым законам, и божьим, и человечьим, грех простительный. Но не это главное. Пошла я к Богородице, есть у меня любимая икона, с левой стороны висит, Богородица на ней такая умилительная, я всегда, как погляжу на нее, так сразу и заплачу, так вот, я молюсь, и было мне видение… Чего ты ухмыляешься? Я ведь серьезно. Увидела я мысленным взором белую голубку, летела она под облаками, и вдруг коршун, налетел на нее и стал рвать в клочья. Она кричит жалостливо, а у меня сердце вдруг остановилось и не бьется, и шепчу Богородице: «Спаси и помилуй». И в тот же миг – бабах кто-то из ружья по коршуну, и он с копыт долой, а голубка цела и невредима дальше полетела. А я вроде как очнулась и вижу: в храме я, а Богородица смотрит ласково и вроде как кивает. Вот тут я и поняла, на что мне господь намекает: избавимся от супостата, самим легче и безусловную пользу всему человечеству принесем.
– Ты, Марья, совершенно спятила, – вздохнула я, удивляясь тому, как все перемешалось в ее бедной голове. – Я категорически запрещаю тебе даже думать об этом, а если еще раз заикнешься… выгоню из дома.
Она обиженно отвернулась, после чего схватила свою тетрадку и отправилась с ней на кухню. А я почувствовала себя совершенно несчастной.
«Завтра пойду в милицию», – пообещала я себе. Подумала и набрала номер Олега.
– Это я, – сказала я тихо, боясь, что Марья меня услышит. – За нами весь день следят.
– Меня это ничуть не удивляет, – порадовал меня Олег. – Ты в опасности и…
– Так сделай что-нибудь, – не удержалась я.
На следующее утро мы отправились в милицию. Олег клятвенно заверил, что меня выслушают и примут меры. Меня действительно выслушали, молодой человек, звали его Николай Сергеевич Сухарев, встретил нас ласково, чему способствовал тот факт, что они с Олегом были давними приятелями, то ли в одной школе учились, то ли в одном доме жили. Я подробно изложила свою проблему: муж отказывается от развода, подсылает ко мне каких-то типов, грозит, а теперь еще устроил слежку. Разумеется, и о «Жигулях» рассказала, которые нас едва не сбили. Парень слушал и мрачнел на глазах, не оттого, что очень переживал за меня, а оттого, как выяснилось, что помочь ничем не мог, но сознаться в этом не хотел.
– Развести вас разведут, – утешил он. – Ну, не с первого раза, так с третьего.
– Конечно, – хмыкнула я. – Только до третьего раза дожить надо.
– Ну… я думаю, вы преувеличиваете. Факт нападения требуется доказать, а как, если свидетелей нет.
– Я знаю номер машины, – встрепенулась я.
– «Жигулей»?
– Нет, «Опеля», того, что у меня на хвосте висит.
– Хорошо, давайте номер, – вздохнул он, потом позвонил кому-то по телефону и сообщил: – Кубарев Геннадий Александрович. Проживает на улице Гастелло, дом три, квартира шесть. Вам это имя что-нибудь говорит?