Список холостяков
Шрифт:
— В самом деле? — Макс мигом заинтересовался. — Почему? Что у вас общего с мисс Уэсткотт?
Констанция оторвала еще одну виноградину, избегая встречаться с ним взглядом.
— Ничего, разумеется. Именно поэтому я и переживаю. Я не имела права выражать сомнение в ее профессионализме, не будучи даже знакома с ней.
— Ну, поскольку она ничего не знает о вашей критике в ее адрес, вы можете жить с чистой совестью, — сухо заметил Макс, продолжая внимательно наблюдать за ней.
Он решил, что это всего лишь предлог, чтобы отвлечь его,
Констанция одарила его обезоруживающей улыбкой.
— Все это немного неловко. Извиняясь за то, что высказала критические замечания в адрес гувернантки, я тем самым косвенным образом подвергаю критике вашу сестру.
— Да, действительно, — согласился он. — И признаюсь, мне очень любопытно, зачем вы это делаете.
Его не обманула ее обезоруживающая улыбка. Констанция встретила его изучающий взгляд и решила действовать напрямик:
— Вы выступили в защиту гувернантки. Просто хочу сказать, что после услышанного от вашей сестры сегодня днем я готова согласиться с вами.
Макс слегка поджал губы, потом спросил:
— Кофе?
— После того, как вы расправитесь с крем-брюле.
— Мне кажется, что после портвейна я уже не хочу никакого пудинга. — Он подал знак дежурившему поблизости официанту. — Итак, вы считаете, что мать не должна интересоваться политическими убеждениями тех, кому она доверяет воспитание своего ребенка?
— Я считаю, что она не имеет права вторгаться в личную жизнь людей, находящихся у нее в услужении, — возразила Констанция. — Их убеждения не должны никого касаться, если они держат их при себе. Эта мисс Уэсткотт способна постоять за себя?
— Скорее всего нет, — признал Макс, стараясь сохранять безучастный вид.
— Как давно она служит у вас?
— По-моему, продержалась уже около десяти месяцев, — ответил Макс. — На полгода дольше, чем все ее предшественницы.
Констанция заподозрила, что Энсор намеренно провоцирует ее своим безразличием, но решила не поддаваться на провокацию.
— Она очень молода?
Девушка налила две чашки кофе из изысканного фарфорового кофейника, который благоговейно установили рядом с ней. Официант взял одну чашку и поставил ее перед Максом.
— Далеко не девочка, — ответил Макс, беря серебряными щипцами кусочек сахара и опуская его себе в чашку. — А почему она вас так заинтересовала?
— Банальное любопытство, — ответила Констанция. Макс недоверчиво посмотрел на нее:
— Да? А я полагал, что нещадно эксплуатируемая мисс Уэсткотт должна вызывать у вас живейший интерес.
Констанция попробовала кофе.
— Я не стану этого отрицать. Мы с сестрами воспитаны женщиной, принимавшей подобные вещи очень близко к сердцу.
Макс наклонился и пристально взглянул ей в глаза:
— И после этого вы беретесь утверждать, что на детях никак не сказываются убеждения тех, кто отвечает за формирование их умов?
— Нет, конечно же, я этого не утверждаю. Я не говорила ничего подобного. Я просто сказала, что, если
— Я сомневаюсь, что Пэмми в состоянии понять нечто столь сложное, — ответил Макс. — Как и большинство… — Он запнулся.
— …как и большинство женщин, — закончила за него Констанция. — Вы ведь именно это хотели сказать?
Макс вздохнул:
— Но я этого не сказал.
— Однако вы не скрываете своих взглядов.
Энсор облокотился на стол и слегка подался вперед:
— Я не понимаю, зачем женщинам право голоса. Они и так пользуются огромным влиянием на мужчин в своей семье. Я, например, знаю гораздо больше женщин, чем мужчин, обладающих реальной властью. Их мужья и братья делают то, что они им приказывают.
Констанция с явным неодобрением уставилась на него.
— Вот уж не ожидала, что вы затянете эту старую песню, — сказала она. — «Женщины — это власть за троном». И даже если я соглашусь, что некоторым женщинам посчастливилось иметь влияние на мужчин, принимающих за них решения, что говорить о тех, которым меньше повезло в этом вопросе? Кто будет проводить решения, которые смогут улучшить условия их жизни? Кто ими вообще интересуется? — Она покачала головой.
Макс подумал было сказать ей, что она очень красива, когда сердится, но решил, что для одного вечера он уже достаточно часто провоцировал ее. Он почти убедился в том, что Констанция является членом Женского социально-политического союза и, таким образом, вполне подойдет для его целей. Сейчас настало время немного отступить, предложить перемирие, а тем временем обдумать следующий шаг. Если он правильно разыграет свои карты, Констанция выложит ему всю необходимую информацию.
— Возможно, создание женского политического союза имеет определенный смысл, — спокойно произнес он. — Но эти женщины должны хорошо продумать все отдаленные последствия планируемых ими социальных изменений. Это следует рассматривать со всех точек зрения.
Вызванный спором румянец понемногу начал сходить с лица Констанции. С этим заявлением она не могла не согласиться. И девушка заставила себя говорить так же спокойно, как и он:
— Но нам нужны определенные заверения со стороны правительства, что этот вопрос будет рассматриваься.
Пламя свечи, стоявшей на столике, слегка колыхнулось, и Макс увидел, как вспыхнули золотистые отблески в темно-зеленых глазах девушки. Он отметил и случайно вырвавшееся у нее «нам». Констанция окончательно выдала себя.
— Насколько мне известно, этот вопрос включен в повестку обсуждений кабинета министров, — сказал он.
Констанция внимательно посмотрела на него, но не смогла ничего прочесть на его лице. Надо полагать, он знает, что говорит, если так часто обедает с премьер-министром и членами кабинета.