Список холостяков
Шрифт:
Он посмотрел на Констанцию, сидевшую на подлокотнике дивана. Она была такой сдержанной и элегантной, но он знал, какой восхитительно, невероятно чувственной она может быть при желании, и с абсолютной ясностью понял, почему позволил вовлечь себя в эту затею.
Он поставил пустой стакан на столик.
— Операция предстоит довольно грязная, а поскольку я не намерен пачкать свои собственные руки, мне кажется, вам стоит переодеться во что-нибудь более подходящее для такого случая.
— Да, конечно, — сказала Честити и направилась к дверям. — Это займет всего несколько
— А насколько грязная работа нам предстоит? — настороженно спросила Констанция.
У нее сложилось впечатление, что Макс не без удовольствия предвкушал, как он будет стоять в стороне чистеньким и элегантным и наблюдать, как они будут пачкаться в бензине и масле.
— Очень грязная, — ответил Макс с насмешливым блеском в глазах, который ясно показал Констанции, что она была права в своих предположениях. — И еще от вас будет сильно пахнуть, — добавил он, не в силах скрыть довольную улыбку.
«Это его маленькая месть», — подумала Констанция, но ей не оставалось ничего другого, как последовать за своими сестрами.
— Мы будем готовы через минуту, — сказала она.
Макс налил себе еще немного виски и огляделся по сторонам. Это была приятная, милая комната, и несколько обветшалая обстановка только добавляла ей уюта. Он подошел к секретеру, и его взгляд упал на номер «Леди Мейфэра». Он не удивился, увидев здесь эту газету, поскольку знал, что сестры читают ее. Он отвернулся, но тут же повернулся обратно. Что-то привлекло его внимание. Что-то очень странное. Он взял в руки газету и уставился на дату выпуска. Понедельник, 31 июля. Но до этой даты оставалось еще две недели. Как к ним могло попасть пробное издание газеты?
Ну конечно же, все было очевидно. Это они выпускали газету. Его первая догадка была правильной.
Он услышал голоса в коридоре, поспешно положил газету на место и отошел к окну. Когда дверь открылась, он с самым невинным видом смотрел в окно, держа в руках стакан с виски.
Констанция сразу же заметила в нем какую-то перемену. Это было видно по тому, как он держал голову, по его напряженным плечам. Он отвернулся от окна и сказал:
— Какая уютная гостиная.
— Да, это была любимая комната нашей матери, где она проводила много времени. Мы ничего не стали менять после ее смерти.
Констанция обвела комнату глазами, и ее взгляд упал на секретер и лежавшую на самом видном месте газету. Как они могли быть так беспечны? Видел ли он газету? Стоит ли небрежно, вскользь упомянуть о ней и посмотреть на его реакцию?
Это была нелегкая дилемма. Она не хотела привлекать его внимание ктому, чего он, возможно, и не заметил. И даже если он видел газету, он мог не обратить внимания на дату. Эти газеты можно было видеть повсюду, поэтому не было ничего удивительного в том, что одна из них лежит у них в гостиной. Однако если он увидел газету и заметил дату, к завтрашнему вечеру об этом будут знать все и вся, если он решит разоблачить их. Но он не станет их разоблачать. По крайней мере не поговорив прежде с ней. Она была в этом уверена. А была ли она в этом уверена?
Констанция небрежно подошла к секретеру
— Ну и как, мы достаточно хорошо подготовились для грязной работы? — весело спросила Честити. — Мы надели нашу самую старую одежду.
Макс, склонив голову набок, принялся критически рассматривать их. На них были такие огромные плотные хлопковые фартуки, что невозможно было увидеть, что надето подними.
— У нас даже есть перчатки. — Пруденс показала ему толстые перчатки из хлопка. — Горничные используют их, когда чистят камины.
— Сойдет, — сказал Макс. — Ну что ж, пора приступать к делу.
Констанция возглавила процессию. Они спустились по лестнице в полуподвальный этаж, где располагалась огромная кухня. На массивном разделочном столе стояли три масляные лампы.
— Конюшня, где стоит машина, не освещается газом, поэтому придется взять с собой масляные лампы. Дженкинс заправил их маслом и отрегулировал фитили, — пояснила Констанция, потом с сомнением в голосе спросила: — Ты уверен, что нам ничего не понадобится? Нож или что-нибудь в этом роде?
— Я уже сказал вам, что не допущу, чтобы вы повредили автомобиль, даже если речь идет о простой царапине на краске.
Он последовал за ними в небольшой дворик, располагавшийся за кухней. Они шли впереди, шурша фартуками и высоко держа в руках зажженные лампы, и Макс опять с недоумением спросил себя, каким образом он согласился принять участие в этой нелепой затее.
Они пересекли дворик и подошли к калитке, ведущей на конюшню. Стояла полная темнота, даже в комнатах конюха, расположенных над конюшней, не было видно света. Пахло сеном, лошадьми и навозом, а когда они подошли ближе к конюшне, изнутри донеслось негромкое ржание. Рядом с конюшней стояло еще одно здание с двойными дверями.
— Это здесь, — прошептала Пруденс, поворачивая ключ в замке.
Двери со скрипом открылись, и они вошли внутрь, высоко держа лампы над головами. Свет упал на сверкающий хромом и латунью автомобиль, а запах новой кожи перебивал даже запахи конюшни.
— Какая красота! — невольно вырвалось у Макса. Он провел ладонью по капоту. — Эти кадиллаки просто великолепны… к тому же это идеальная модель для наших целей.
— Я предпочитаю лошадей, — заявила Честити, ставя лампу на перевернутую бочку. — Нам нужны ключи? Они у Кон.
Макс покачал головой:
— Мы не будем ее заводить. — Он обошел машину сзади и наклонился, чтобы заглянуть под нее. — Прекрасно, так я и думал. У кадиллаков всегда бывает краник, поэтому нам не придется отсасывать горючее через шланг. — Он выпрямился. — А теперь кто-нибудь пусть принесет ведро. Констанция, поищи рукой вот здесь.
Констанция встала на колени на каменный пол и засунула руку под машину.
— Слева от тебя есть краник. Нашла? — спросил Макс. Ее пальцы коснулись краника.