Список кораблей. Первый из трёх: ЗАРЯ
Шрифт:
Женщины плотнее подкрепились, перешли на вино и перекочевали в гостинную, но там разговор стал только теплее. Натрува уже и не помнит, когда ей в последний раз было так интересно слушать о чьей-то жизни. Истории Норы казались невероятными в своей простоте и приземленности, но наибольшее удовольствие Натрува получала не от общения, а от его источника. Да, это уже была не та Нора, что Натрува помнила, но и хуже она не стала. А самое главное с ней было спокойно и легко, почти как дома, почти как тогда…
Спустя какое-то время Нора перестала удивляться космическим деталям и с ужасом
Так прошёл час, два. Потихоньку убывали угощения. Алкоголь и кислород потихоньку пьянили Натруву всё сильнее.
Нора достала фотоальбом и принялась рассказывать о своих родственниках. Показывала фотографии с санатория, выпускных балов дочерей, мужа, младенцев которыми когда-то были её дети. Оказалось, что до дочерей у Норы было ещё два сына, но они оба умерли в детстве – один не перенес болезнь во младенчестве, а второй утонул в реке, затянуло водоворотом, когда тому было восемь. Натруве особенно понравилась фотография, где внучка Норы, только научившаяся ходить, стоит на руке покойного мужа, он балансировал малышку на ладони, а на девочке огромная меховая шапка.
– О, вот эта очень хорошенькая! – Нора показала на следующую фотографию, – Это одна из последних, здесь мы с Владимиром в Геленджике, в санатории, в прошлом году ездили. Место прекрасное! Целыми днями обедали шведским столом и гуляли по паркам, воздух просто чудо!
– А море? – Натрува уже приятно опьянела, а мысли начали ходить в странные русла, но она старалась не тревожится по этому поводу.
– Да, это мы зимой ездили, в море не купались, но на пляж тоже ходили.
– Вы здесь очень милые, – улыбнулась Натрува и осознав, добавила, – Нора. Мне так сильно захотелось на море!
– Ох-хо, ну это легко устроить! – радостно воскликнула она, – Автобусы у нас ходят каждый день, хоть завтра езжай!
– Зачем ехать? Я полечу! – улыбнулась она и глянула в окно, там уже лежала тьма, – Ого, который час?
Нора глянула на наручные часы и сказала:
– Почти десять, надо же как поздно! Я и не заметила, как время пролетело.
– Это потому, что оно идет здесь быстрее. Смотри, – она достала свой смартфон на экране которого было два циферблата, – это земное время, да, двадцать один сорок восемь, а это мьюзайское, общепринятое в ФОМе.
– О… Как много цифр, – удивилась Нора девятизначному циферблату, – А в твоих музейских сутках сколько часов?
– Там не часы, а киты, каждый равен примерно трем земным часам, всего в цикле их десять. Космополиты любят всё, кратное десяти.
– Ничего не понимаю, но звучит неудобно, – подытожила Нора, – А остальные цифры для чего? А дата где?
– Нет разницы между датой и временем, они ведь считают одно и то же, от того и цифр так много, – она улыбнулась, но поймала на себе только хмурый взгляд Норы, – Это только по началу неудобно, но в космосе системы отчета практичнее нет.
Натрува встала и потянулась. От смены положения сразу неприятно закружилась голова и Натрува решила пока оставить вино. Хотя для неё было странно, что
Она смахнула плохие мысли и сказала:
– Ну, в любом случае время позднее. Я пойду, наверное. Тебе, должно быть, уже хочется отдыхать.
– Немного, – вздохнула Нора и закрыла альбом, – Подожди, я тебе с собой соберу что-нибудь.
– Да не надо, у меня всё есть.
– Да? – она азартно улыбнулась, – Я уверена, что баночки персикового варенья у тебя точно нет.
Натрува улыбнулась в ответ, да, этого в великом пищевом складе Зари точно не было.
Натрува обулась и надела ЭМВ-усилитель (снова спрятав его под бонданой) в прихожей и принялась ждать Нору. Солнце почти сразу вышел на связь и начал отстреливаться упреками до какого состояния Натрува себя довела и как печально её ближайшее будущее, Натрува старалась его не слушать, голова начала болеть. Нора зашла в прихожую протянула Натруве банку, но как только Натрува обхватила руками банку, Нора потянула на себя, не отдавая, и сказала, заглянув в черные глаза:
– Ты ведь не улетаешь? Ты же не исчезнешь снова после того, как перешагнёшь этот порог?
Она боялась снова потерять Натруву, это было понятно и одновременно удивительно. Натрува думала, какая же часть Норы сейчас это спросила – маленькая заплаканная в поле девочка или статная дама, полюбившая нового гостя?
– Я не улетаю, – улыбнулась Натрува, – Я тут нарушила несколько летных правил, так что мне на какое-то время запрещено совершать межзвездные полеты. Пока права не вернут, я буду на Земле, ещё примерно с месяц, – Нора отпустила банку и Натрува прижала её к себе, она немного шаталась, кислородное опьянение кружило голову сильнее вина, – Хочу на море.
– Ты в порядке? Где ты будешь ночевать? Может, тебе в гостиной постелить?
– Завтра, – опьянение сильно влияло на мысли и речь Натрувы, – Завтра я полечу на море. Хочешь со мной?
– Ой, я смотрю кто-то перебрал с вином, – понимающе улыбнулась Нора, – Может, лучше всё-таки у меня заночуешь?
– Нет, меня ждёт Солнце, – она посмотрела на потолок, – Кажется, он уже здесь. Я уже пойду. Знаю, моё предложение звучит глупо, но давай обсудим его завтра? Позвони мне, по тому номеру, когда я звонила… Сегодня… да.
– Да, конечно… Подожди, а откуда у тебя мой номер? – она широко раскрыла глаза, – А как… Я же не говорила, где живу!
– Кирн дал.
– Кто?
Голову Натрувы буквально тошнило, она и сама не могла подумать, что её так сильно разморит, стоило ей только встать с дивана. Она чувствовала, что может потерять сознание. Нужно курить, срочно!
Натрува подумала, что стоило признаться Норе, что местный воздух для неё не подходит, но кислородное опьянение в скупе с алкогольным дурманили слишком быстро. Она достала «корсар» и собралась поджечь сигарету, зажав банку под мышкой.