Список моих грехов

Герас Татьяна

Я опираюсь бедром о мраморный пьедестал небольшого фонтанчика посреди холла туалетной комнаты. Зеркала отражают двух молодых красавиц — полных противоположностей друг друга. Смуглая, яркая брюнетка Ника, в ярко-красном платье, и я — блондинка в синем.

Демон и ангел?

Черт, черт… Нелепая аналогия. Ну почему? Вот зачем ты опять вспомнила, Сашка?

— Саш, ну что ты снова начинаешь? — Словно не отвечает на вопрос, а вторит роящимся в моей голове мыслям подруга. — У меня может совесть есть и я не смогла тебя оставить на съедение этим гиенам. Тем более в таких цацках!

Поглоти меня Тандомский червь, это же антареские брюллики! — она тут же тянет ручки к моему гарнитуру. — Папа подарил? Ух, щедро! Мне таких никогда не подгонят… — заявила грустно Ника, сморщив обиженно нос и даже топнув каблуком.

— Ты в своем стиле: сама спросила — сама ответила, — покачала я головой. — Нет, это не отец.

Мне становится даже весело, глядя, как у подруги на лице написана растерянность и полное отсутствие понимания.

— Не поняла… Мама что ли? — она делает шаг назад.

— Мимо, — уже откровенно издеваюсь над ее недоумением.

— Сань, разыгрываешь? — спрашивает вкрадчиво. — Неужели тебя наш грозный наместник все же решился выгодно сбагрить замуж? Не поверю, только не дядя Сережа, — вновь поговорила «с умным человеком» Никуся.

— Нет, вообще-то правильно, не верь! — подтвердила я и добавила. — Потом расскажу, ладно? Ты мне лучше поясни всё же, что ты тут делаешь?

— Да ладно, а то ты не догадываешься? — фыркнула Ника. — Я все же дочь дипломата и узнать, что космопорт был закрыт на целый час из-за прилета — та-дам! — транспорта с эдейского флагмана, который встречал кортеж наместника, было не так уж сложно! И не смотри со скепсисом! Ну ладно, это была случайность, — вздохнула девушка, поправляя макияж у зеркала и продолжая говорить, — Брат улетал домой после церемонии в Академии и попал на задержку рейса. Вот и связался со мной, — она повернулась, широко улыбаясь, а потом обиженно надула губки, ткнув меня пальцем в грудь, — А ты могла бы и сообщить, что к вам пожалуют эдейцы! Ты же знаешь, какие они… — и вновь мечтательно закатившиеся глазки и прижатые к груди лапки, — Вот как так, Сашка, ты же знала, знала… — заныла эта конченая нимфоманка.

— Всё, сдаюсь, — я подняла вверх обе руки. — Ты права, тут скоро будут эдейцы, и, поверь, мне лучше присутствовать при их появлении — всё же они попали на мой праздник. А ты, как моя подруга, можешь побыть рядом, я тебя им представлю! — добавила успокоительную ложку меда.

— А-а-а! Я знала, что ты меня любишь! — визг отразился от стен, а я почувствовала желание прочистить пострадавшее ухо. Но меня тут же схватили за руку. — Так чего мы ждем? Пошли уже, взрослая совершеннолетняя девушка!

Мы появились как раз вовремя. Делегация эдейцев своим явлением на лестнице, ведущей в залу, напомнила эффект цунами. Сначала все изумленно отступили, а после подались обратно, чтобы оказаться поближе к ториди.

Власть пугает и притягивает одновременно, а ториди Великой Эдеи Амирей Малик — это очень и очень большая власть.

Хотя для меня это лишь добавляет проблем.

Я замерла рядом с родителями, чувствуя их безмолвную поддержку. Вероника скромно встала за моим плечом, и я даже не глядя могла себе представить выражение ее

лица — ожидание чуда с распахнутыми глазами.

О, чудо удалось на славу! Потому что лицо удержать и мне-то удалось с трудом, а Ника просто тихо простонала так, чтобы услышала только я:

— Да не может быть…

Потому что личность ториди Эдеи была известна в империи, и ему не требовались представления.

Статный, пусть уже и не молодой мужчина, с посеребренными сединой волосами. Отличная фигура воина, строгий мундир без лишних изысков. Красив, бесспорно. Вот только холодные глаза и безэмоциональное лицо говорили о многом. И просто мне точно не будет.

Но сам мой будущий тай внезапно отошел в моих мыслях на второй план. Зрение, будто сузилось, полностью концентрируясь на тех, кто находился за его спиной…

— Ториди Великой Эдеи Амирей Малик! — провозгласил распорядитель, склонив голову в сторону вошедших, — И сопровождающие его рид Данрод Лейни, рид Вилиан Тарлик, и антриды Анремон Пален и Торсан Ришен.

В четверке блестящих офицеров сейчас признать разбитных байкеров и их друзей было непросто. Совсем иные, хладнокровные, собранные, одетые в мундиры разных соединений космофлота Эдеи.

Строгие, взрослые и четко соблюдающие субординацию.

— Очуметь, Сашка, я переспала с эдейцем! — снова слышу восторженно-удивленный шепот за спиной.

«А я почти…» — мысленно отвечаю Нике.

Это был удар куда-то в солнечное сплетение. На краткий миг я даже позабыла об Амирее, что был уже совсем близко и с ленивым интересом изучал меня.

Не знаю, как выглядела в этот момент, могу лишь надеяться, что многолетние тренировки не прошли даром и я ничем себя не выдала. Уголки губ слегка приподняты в приветственной улыбке, ни одного лишнего движения.

Но мысли занимал совсем другой мужчина. И его обжигающий взгляд я почувствовала на себе. Только на миг. А после каждый включился в эту срежиссированную пьесу, отыгрывая свои роли.

Фарс. Злая шутка судьбы…

Мой отец выступает вперед, выдавая привычные фразы.

Далее партия Амирея. Он говорит стандартные приветствия хозяевам приема и поворачивается к виновнице торжества. Делает плавный жест ладонью в сторону одного из своих сопровождающих и тот мгновенно подает ему изысканный букет. Не вычурный, изготовленный из нежнейших голубых такерелей, редких и обладающих тонким ароматом.

Амирей протягивает букет в мою сторону и произносит речь без улыбки. Я знаю, что сейчас все присутствующие превратились в слух. И ещё то, что после этого момента уже ничто нельзя будет отыграть назад. Слушаю, словно приговоренная на казнь, понимая, что помилование не положено, так что взывать к этой самой милости вовсе не стоит.

— Я рад приветствовать вас, Александра! Примите мои искренние поздравления с совершеннолетием, и позвольте выразить моё восхищение!

Он протягивает широкую ладонь и я без колебаний вкладываю в нее свои пальцы. Губы ториди сухие и холодные, как и он сам. На мгновение наши взгляды встречаются: любопытство и расчет, ну может быть толика удовлетворения от увиденного. Что разглядел в моих Амирей, останется загадкой.