Список убийств

Форсайт Фредерик

По завершении обмена «легендами» оба спустились — теперь уже по отдельности — на разные стойки регистрации, предъявить посадочные талоны каждый на свой рейс.

Близилась полночь, но рейс EK612, значившийся у Ловца в билете, все равно вылетал в 3:25 ночи. Ловец, чтобы как-то убить время, слонялся по залу, но все равно у стойки вылета оказался за час до старта. Тогда он стал потихоньку приглядываться к попутчикам — в основном из праздного любопытства, но оно, как известно, в дороге не помеха. Тем более если от попутчиков надо будет держаться на некотором расстоянии.

Как он и подозревал, пассажиры экономкласса почти поголовно

состояли из пакистанских работяг, возвращающихся домой с двухгодичных заработков на стройках. Обычно прорабы-хозяева на срок действия трудового соглашения отнимают у работяг паспорта и эксплуатируют свои невольничьи артели и в хвост и в гриву, возвращая владельцам документы лишь по истечении двух лет. Все это время работники живут в подвалах и лачугах с минимальными удобствами, а работают в рабских условиях, несносной жаре и за минимальную плату, из которой они еще умудряются что-то отсылать домой. Когда работяги гуртом повалили на посадку, на Ловца пахнуло застоялым потом со стойкой привонью азиатских приправ. К счастью, бизнес-класс находился впереди за стенкой, где Ловец окунулся в относительный комфорт обитых кресел и «чистой» публики: заливных арабов и пакистанских бизнесменов.

В семь тридцать местного, после трехчасового с небольшим перелета из Эмиратов, «Боинг 777» коснулся земли. Во время рулежки по полосе в иллюминаторе лайнера вальяжно проплыл военный «Геркулес С-130», а затем президентский «Боинг 737».

На паспортном контроле Ловца отделили от кишащей бучи местных и поставили в отдельную очередь для иностранцев. Новый документ на имя Дэниела Приста, где помимо пакистанской визы стояло всего несколько штампиков стран Евросоюза, вертели с пристрастием, и так и сяк, страница за страницей. Вопросы были вежливы и формальны, ничего сложного. К тому же Ловец предоставил бронь в отеле «Сирена». Чуть поодаль стояли и ели гостя глазами люди в штатском.

Наконец, ухватив свою тележку, Ловец стал таранить рокочущую, напирающую людскую толчею в зале для багажа. Стоит упомянуть, что даже она была, можно сказать, тевтонским порядком в сравнении с хаосом за пределами зала. Очередей в Пакистане как таковых не существует.

В районе кажущегося недосягаемым выхода брезжило солнце. Столпотворение стояло сумасшедшее, многотысячное; целые семьи пришли встречать возвращенцев с Персидского залива. Ловец вглядывался в толпу, пока не различил надпись «Прист» на табличке в руках у молодого человека в форменном блейзере отеля «Сирена». Гость отчаянно замахал — я это, я! — после чего оказался препровожден к лимузину, ждущему на небольшой VIP-парковке справа от терминала.

Поскольку аэропорт расположен в окрестностях старого Равалпинди, дорога за территорией воздушной гавани петлей вливалась в магистраль Исламабад и шла непосредственно к столице. Будучи единственной сейсмостойкой гостиницей в Слэмми, отель «Сирена» располагается при въезде в город. Ловец был удивлен, когда после совсем небольшого промежутка езды машина сделала крутой вираж вправо, а затем влево, мимо шлагбаума, служащего барьером для машин визитеров и пунктом въезда для своего собственного транспорта. Дальше лимузин вознесся по короткому крутому пандусу и остановился возле главного входа в отель.

На ресепшене его приветствовали по имени и препроводили в номер. При сопровождающем оказалось письмо для мистера Приста с логотипом американского посольства на конверте. Лучась улыбкой,

гость не поскупился на чаевые, делая вид, что не подозревает о том, что номер прослушивается. Письмо оказалось от пресс-атташе посольства. Помимо слов приветствия, в нем содержалось приглашение на ужин в доме атташе. Внизу подпись: Джерри Бирн.

Оператора на ресепшене мистер Прист попросил соединить его с посольством. Соединение произошло незамедлительно, и они с Джерри Бирном обменялись обычными любезностями. Да, полет прошел замечательно, отель великолепен, номер роскошен, и на ужин он прибудет с удовольствием.

В восторге был и Джерри Бирн. Он живет в городе, в зоне Ф-7, на Сорок Третьей улице. Без знания топографии сюда так просто не добраться, так что за гостем пришлют автомобиль. Ужин без помпезности, так сказать, для своих. Гостей немного, кое-кто из друзей. Одни из Штатов, другие пакистанцы.

Оба собеседника понимали, что в разговоре незримо присутствует и третья сторона, испытывающая сейчас не восторг, а скорее скуку. Сами подумайте, какое еще чувство может навевать сиденье за пультом прослушки в подвале комплекса саманных зданий, расположенных среди лужаек и фонтанов и напоминающих больше учебное или лечебное учреждение, чем штаб тайной полиции. Именно так смотрелся комплекс на улице Хаябан-и-Сухраварди, где располагается МВР, межведомственная разведка и контрразведка Пакистана.

Ловец положил трубку. Ну ладно, пока все идет тьфу-тьфу-тьфу. Он принял душ, побрился и переоделся. Было чуть за полдень. Ловец решил пообедать пораньше и немного вздремнуть, чтобы как-то компенсировать ночной недосып. А перед обедом заказал в номер кружку ледяного пива. Для этого пришлось подписать бумагу, что он не мусульманин. Пакистан государство исламское, с неукоснительным «сухим законом», однако у отеля имелась лицензия, дающая послабление, хотя только постояльцам.

Машина пунктуально прибыла к семи: неброская (по очевидным причинам) легковушка-«японка». На улицах Слэмми таких тысячи, так что внимания не привлекает. За рулем сидел работающий при посольстве пакистанский шофер.

Дорогу он знал хорошо: вверх по проспекту Ататюрка, через Джинна-авеню, затем вдоль шоссе Назим-уддин. Знал маршрут и Ловец, но только со слов курьера из Лэнгли, давшего ориентиры в дубайском аэропорту. В качестве меры предосторожности. Хвост МВР стал заметен уже через квартал от «Сирены». Филеры добросовестно пасли «японку», пока ехали вначале мимо многоэтажек, затем вверх по Марви-роуд до Сорок Третьей улицы. В принципе, никаких сюрпризов. Сюрпризы Ловец не любил, если только они не исходили от него самого.

У дома на фасаде не хватало только надписи «охраняется государством», хотя в сущности так оно и было. Даже в США дом мог бы сойти за зажиточный городской особняк, если бы не некоторые детали. Каждое строение на Сорок Третьей улице окружали трехметровые бетонные стены вкупе с такой же высоты стальными воротами. Ворота открылись сами собой, как будто за приближением машины кто-то следил изнутри. Привратник в темной униформе и бейсболке располагал табельным оружием. Словом, обычная субурбия [7] с поправкой на местный колорит.

7

Предместья, пригороды.