Список запретных дел
Шрифт:
Пока мы сидели, обдумывая слова Адель, Рэй решил перебрать фотографии. Вдруг он вздрогнул и обеспокоенно взглянул на меня:
— Как назывались эти подопытные? В блокнотах?
— Посмотрим. — Я подняла один из них. — Вот, например. Подопытный Эль-тридцать девять, а здесь Эм-пятьдесят…
— Этого достаточно. Взгляните.
Он передал мне фотографию и перевернул ее. На обратной стороне в нижнем левом углу виднелась надпись: «Подопытный М-19». Я взяла всю стопку из рук Рэя. Каждая фотография была помечена крошечными буквами с той же формулировкой: «Подопытный P-9, L-25, Z-03».
А
Трейси оказалась права: эти девушки действительно являлись объектами исследования Джека.
Глава 37
Трейси внезапно встала и вырвала фотографии у меня из рук, в два шага пересекла комнату и помахала снимками перед лицом Адель.
— Ты разве не понимаешь, что это значит? — закричала она. — Нужно растолковать? Адель, не было никаких документов ЦРУ. Это не научная работа в благородных целях. Джек проводил свои собственные эксперименты по контролю над сознанием, пытая этих девушек. — Она замолчала. — И нас тоже!
Трейси с отвращением бросила фотографии перед Адель. Никто не проронил ни слова — лишь послышалось шуршание, когда снимки упали на пол. Трейси отступила и сердито глянула на Адель, хотя ее голос звучал довольно спокойно.
— Похоже, Джек назначил тебя на несколько иную роль, чем ты думала.
Адель уставилась на фотографии, разбросанные у ее ног, нагнулась и подобрала одну, поглядела надпись на обороте. Работа всей ее жизни была основана на экспериментах маньяка, использовавшего похищенных девушек, а самое страшное, этот маньяк постепенно вовлекал Адель в свою преступную деятельность. Холил ее, возможно, для того, чтобы сделать одной из подопытных, поставить некий ужасный эксперимент, шедевр пыток и деградации.
— Думаю… думаю, мне нужно пару минут побыть одной, — сказала Адель.
Она медленно повернулась и, как зомби, вышла из комнаты, глядя прямо перед собой.
— Оставим ее в покое? — спросила Трейси, когда стало понятно, что Адель не собирается возвращаться.
— Да, она в состоянии шока. Поняла, что ее водили за нос. Она считала себя великим манипулятором, но оказалось, манипулировали как раз ею самой. Она еще одна жертва Джека, хоть и несколько иного рода. — Я перевела дыхание. — Так что думаю, нам не стоит ее трогать.
Трейси вновь заглянула в записи:
— Мне, пожалуй, тоже не помешает одиночество. Или еще лет десять психотерапии. Или ведро водки.
Она склонилась над фотографиями, беря по одной и проводя по них пальцем.
— Значит… — еле слышно проговорила она, — мы были лишь частью всех… этих экспериментов?
Я присела рядом, взяла снимок — брюнетка с пушистыми, как после домашней химии, волосами. Ее глаза устало смотрели в камеру. Подопытная S-5. Из восьмидесятых.
Кристин вернулась на диван возле окна. Рэй шагал взад-вперед, потирая руки. Мы все пребывали в состоянии глубокого потрясения.
— Это и есть еще пятьдесят четыре девушки из списка Джима? — спросила я. — Мог ли кто-нибудь из них остаться в живых? А если да,
Трейси медленно покачала головой:
— Мне кажется, Ной еще один «серьезный ученый».
— А я так не думаю, — ответила я, вновь складывая фотографии в стопку. — Похоже, что Джеку нравились пытки, а Ною — деньги. Они придумали, как объединить эти два интереса. Теперь, когда у Джека связаны руки, ему, наверное, доставляет удовольствие слушать истории об извращенном мире, который он создал и который, возможно, до сих пор контролирует.
— А может, всем заправляет Сильвия, — проговорила я, подумав о нашем положении. — В конце концов, это она подстроила нам западню. Может, она сейчас самое приближенное к нему лицо.
— Какой была и ты, Сара? — тихо произнесла Трейси.
— О чем ты? — Я резко повернулась к ней.
— Если вспомнить, как ты нас предала. Ты почти заняла место Сильвии, и если бы не Господня милость…
— Я не была такой, как Сильвия. Как ты смеешь так говорить?
Трейси поднялась и подошла ко мне. Достаточно близко, чтобы я ощутила неловкость. Мое тело инстинктивно отпрянуло, за что я проклинала его.
— Сара, тебе так промыли мозги, что ты все забыла? Не помнишь последние месяцы в подвале, когда… когда… перешла на другую сторону?
— Неправда, — замотала я головой. — Неправда.
— Серьезно? Значит, это неправда? Тогда как ты объяснишь то, что переехала наверх? А когда кто-то из нас был привязан на дыбе, ты стояла там, в комнате, и помогала ему, подавала инструменты и улыбалась? Наверное, его приемы все же сработали на тебе.
Мои мысли закрутились вихрем, в голове замелькали фрагменты воспоминаний, обрывочные сцены. Я потрясла головой, будто прогоняя образы, что хлынули вслед за словами Трейси. Потрясла сильнее, зажмурилась, закусила губу, чтобы сдержать слезы. Я не хотела сейчас терять над собой контроль. Мне нужно быть сильной.
Я взяла себя в руки, выпрямилась и сразу же увидела лицо Рэя. На нем отразился ужас и потрясение от слов Трейси. Мужчина переводил взгляд с меня на нее и обратно.
— Я не помню этого. Такого не было, — наконец сказала я, устав бороться со своими воспоминаниями.
Кристин поднялась со своего места и медленно приблизилась ко мне:
— Нет, было, Сара. Было!
— Да, и это еще не самое худшее, — проговорила Трейси. — Я даже могла бы тебя простить. Нас почти не кормили, в голове все путалось, но я думала, мы придерживаемся определенных обязательств друг перед другом. Ты нарушила их, причинив больший вред, чем какая-либо из пыток Джека.
Я покачала головой.
— Неправда, — повторила я. — Неправда.
— Правда, Сара!
В комнате воцарилась тишина, а затем Трейси тихо, но отчетливо проговорила:
— Ты рассказала ему про моего брата. Про самоубийство Бена.
При этих словах произошло невообразимое. Трейси, сама Трейси, заплакала. Настоящими слезами. Я потрясенно смотрела на нее. Такого мне раньше видеть не приходилось. Она держалась все эти годы в подвале, никогда не позволяла нам увидеть ее в таком состоянии, а теперь это случилось не из-за Джека, а из-за того, что сделала я…