Список
Шрифт:
– Так ешь чертов салат. Это не игра, Младший. Это моя мечта. Наша мечта. Почти сорок лет к этому шли.
– Почему бы тебе не отдать мне должное? Я работал не меньше, чем ты. Я самый молодой спикер, когда-либо избранный в Палату...
– Не забывай, как это произошло, дорогой Филипп. Миллионы долларов. Моих долларов. Шестьдесят процентов Конгресса финансировали свои кампании на мои деньги.
– Это не только твоя заслуга, папа. Как председатель Руководящего комитета по двухпартийным отношениям, я смог объединить республиканцев
Его отец фыркнул.
– Пощади меня. Стране не нужна нянька, которая будет подтирать сопли за республиканцами и демократами. Ей нужен сильный, решительный лидер. Тот, кто будет отстаивать свои идеалы, не склоняясь перед интересами каких-то партий. Или избирателями, если уж на то пошло. Президент так много времени тратит на то, чтобы быть популярным, что уже забыл, как управлять страной. Другие страны смеются над нами, Младший.
– Я знаю, папа.
– Он слышал эту речь много раз.
Надеюсь, он не станет говорить о китайцах.
– В этом вся суть. Чтобы быть американцем снова стало предметом гордости. Мы - защитники свободного мира. Во время холодной войны нас боялись. Теперь каждый маленький верблюжий жокей с нефтяной вышкой думает, что может подставить нам подножку без последствий. Не говоря уже о самой большой угрозе для человечества, коммунистическом Китае...
– Папа, ты повторяешься...
– Мы никогда не должны терять это из виду, Младший. Даже с неограниченным запасом почек никто из нас не будет жить вечно. Но наше наследие сможет.
– Я так и сказал. Мы не можем жить вечно, но наше наследие как американцев...
– Похвалы твоему спичрайтеру, Младший. Кстати говоря, у тебя есть речь на четверг?
– Она у меня прямо перед глазами.
– Фил поднял пачку листов и перелистнул на первую страницу.
– Именно во времена величайшей трагедии мы сами должны быть великими...
– Я бы предпочел услышать ее вживую.
– Хорошая речь. Хорошая смесь возмущения и силы.
– За то, что мы заплатили, так и должно быть.
– В ней даже есть место, где я немного задыхаюсь от возмущения и праведного гнева.
– Что? Вырежи это.
– Зачем? Это мощная строка, - он зачитал: - Я стою здесь, смирившись с нашей потерей. Но какие бы удары ни принимала эта страна, мы не превратимся в скорбящую нацию...
– Ты не собираетесь смиряться. Исправь фразу.
– Но народ любит...
– Дело не в народе. Конкурс популярности окончен. Нам не нужны рейтинги одобрения, Младший. Вычеркни любую реплику, даже намекающую на слабость. Я также хочу, чтобы ты избавился от двойного подбородка в ближайшие два дня.
– Это невозможно. Даже если я уморю себя голодом...
– Хорошая идея.
Фил сдержался, чтобы не нагрубить. Он не собирался прогибаться под старика, но знал, что сейчас не время начинать ему перечить.
– Считай, что двойной подбородок
– Отлично. Я уже устал, но мы скоро поговорим.
– Отдыхай, папа.
Фил повесил трубку и нажал кнопку интеркома.
– Трикси, с кем я сегодня ужинаю?
– С теми руководителями из Филип Моррис.
– Отмени встречу. Потом посмотри, открыт ли еще магазин, и найди мне салат от шеф-повара. Куриная грудка на пару.
– Да, господин Спикер.
Фил взял карандаш и начал просматривать речь, вычеркивая все признаки слабости.
Америка слишком долго спала, - подумал он.
– Сейчас ее ждет серьезное пробуждение.
Глава 19
Лос-Анджелес
– А потом я последовал за тобой к твоему помощнику, а остальное ты знаешь.
Джоан никак не могла взять себя в руки. Том рассказал эту историю правдиво и прямолинейно. Очевидно, он в нее верил, и это в какой-то степени объясняло их нынешнюю ситуацию.
Но Томас Джефферсон и Жанна д'Арк?
– Это трудно проглотить.
Вечер стал прохладным, поэтому Джоан закрыла окно. Она проклинала себя за то, что не захватила куртку, когда они остановились у ее дома, решив, что джинсов и свитера будет достаточно. Санта-Моника расположена на побережье, и прохладный океанский бриз мог быть очень неприятным.
– Я не сомневаюсь в твоей искренности, но история настолько неправдоподобна... Меня клонировали из челюстной кости женщины, родившейся шестьсот лет назад?
– Ну, технически, ты точная генетическая копия, а не клон.
– О. Это значительно меня радует.
Том вздохнул и побарабанил пальцами по рулевому колесу. Джоан чувствовала его разочарование, но мало что могла сделать. Даже выслушав длинное объяснение, женщина не могла до конца поверить, что она Жанна д'Арк. Том был искренен, но все заблуждающиеся люди искренни.
– Мне помогло то, что я сравнил свой почерк с почерком Джефферсона – он были идентичными. Я где-то читал, что даже если попытаться замаскировать свой почерк, например, писать другой рукой, эксперты все равно смогут определить, кто автор письма. Это ментальная вещь. Жаль, что я не могу как-то убедить тебя в правдивости своих слов.
– Ну, иногда я действительно слышу голос Святого Михаила.
Том бросил на нее косой взгляд, а затем улыбнулся.
Сгущались сумерки, дорогу становилось все труднее разглядеть. Том включил фары, затем обогнал машину впереди себя, несмотря на то, что здесь была запретная зона для обгона. За рулем он вел себя еще более агрессивно, чем она. Джоан не знала, хорошо это или плохо.
– Знаешь, что забавно? Несколько лет назад вышел фильм о Жанне д'Арк, который я отказалась продюссировать. Мне не понравился персонаж.