Список
Шрифт:
– Ну вы и устроили! – хихикнула подруга. – Представляю физиономию Штефана. Так ему и надо. Бросил тебя в трудной ситуации, пусть не оправдывается, что в аээре не был. Хотел бы – нашел время.
– изиономия у него была та еще, – согласилась я и отодвинула колбу подальше от подруги, на безопасное расстояние. – Когда он влез между мной и Дитрихом, я думала, что ещё немного – и из него дым пойдет, настолько он был злой.
– А нечего ему влезать между тобой и Дитрихом, – заявила подруга. – Он свой шанс упустил, пусть теперь гуляет где-нибудь подальше.
– Наверное, у него и не было этого шанса, – задумчиво сказала я. – Не зря же я решение о браке откладывала.
Подруга поерзала
– Может, и зря, – неожиданно сказала Эмми. – У него очень хорошая должность в магистрате, и сам он… – она поморщилась при воспоминании о Штефане, но все же продолжила: – И сам он, чего уж скрывать, хорош. Только вот про то, что я ему глазки строила, он все равно врал. Нравился он мне сильно, но на подлости я бы не пошла.
Эмми смотрела на меня исподлобья, не уверенная, как я воспринимаю ее слова. После того скандала в наших отношениях появилась некоторая скованность. Слишком убедительными были и подруга, и Штефан, и я никак не могла решиться, кому из них верить. Эмми это чувствовала, обижалась на меня, но я ничего не могла с собой поделать – я не могла припомнить ни единого случая, чтобы кто-то из этих двоих мне врал, поэтому встать на сторону одного из них тоже не могла.
– Возмоно, ему просто казалось? – предположила я, желая уйти от этой темы. – Выдавал желаемое за действительное? Был уверен, что нравится всем вокруг? – я вздохнула. – Знаешь, мне совсем не хочется про него говорить, Эмми. Он вчера такой отвратительный скандал устроил, так орал, что соседи повыскакивали.
– А Дитрих что? – с жадным любопытством спросила подруга.
– Дитрих ему заявил, что я не чья-то собственность и что Штефан своим веником может подмести пол в подъезде, если уж у него никаких дел больше нет.
Говорил все это Дитрих с легкой долей снисходительности, что еще больше взбесило моего неудавшегося жениха. Настолько взбесило, что на какое-то время он просто потерял дар речи, отшвырнул букет и шагнул вперед с явным намерением шандарахнуть соперника чем-то убойным. Во всяком случае, у него появилось легкое синеватое свечение на кончиках пальцев. Какая-то инора испуганно заверещала. Не думаю, что она боялась за Дитриха, скорее – за сохранность подъезда. «Сыск, вызывайте скорее Сыск! – завопила она во всю мощь своих легких. – Пока они здесь все не разнесли!» ё вопль Штефана отрезвил, пропали свечение с пальцев и краснота с лица. Он небрежно буркнул какое-то извинение и торопливо стал спускаться по лестнице, словно убегал от кого-то. «Однако. Какие сильные чувства вы у него вызываете, Линда,» – задумчиво сказал Дитрих.
– Линда, ты меня вообще слушаешь? – возмущенный голос подруги разбил мои воспоминания.
– Извини, вспомнилось вчерашнее. Не хочу про это больше говорить. Как у тебя занятия прошли?
– На курсах? Интересно прошли, – немного обиженно сказала Эмми. – Правда, я теперь не могу понять, зачем я на них записалась и нужны ли они мне вообще. Но деньги-то уже уплачены. Назад их никто не вернет.
Она расстроенно вздохнула.
– Главное, что интересно, – попыталась я ее подбодрить. – А вдруг потом в тебе талант неимоверный прорежется, и ты и думать забудешь про алхимию?
– Скажешь тоже! – тоненько хихикнула Эмми. – Я даже на сцену боюсь выходить. Нет, вот это как раз не особо интересно, а вот всякие такие приемчики.
Она расслабленно поболтала ещё с полчаса и убежала, чтобы, по ее словам, не отвлекать меня от работы. Но работа у меня со вчерашнего дня так и не появилась. Даже фикус поливать пока ещё не надо
– Неужели я так страшен, инорита? – добродушно сказал он.
– Извините, я просто никого не ожидала увидеть, – пояснила я.
– Я стучал. Я всегда стучу, перед тем как входить.
– Я не слышала.
– Немудрено, вы так были увлечены, что пронеси мимо вас все документы вашего Хартмана, вы бы и не заметили.
Это был явный упрек в моей несостоятельности, как сотрудника бюро частного Сыска, но мне было что на это сказать. Я вежливо улыбнулась.
– Инор Кремер, у нас на всех шкафах стоит дополнительная сигнализация, тронь их кто, на кого они не настроены, такая сирена будет, что не услышать ее при любой занятости невозможно.
В этом я не была уверена – но какие-то охранные плетения на шкафах были, а какие именно, разобрать мог только специалист, наш клиент таковым не являлся, поэтому мое заявление проглотил как ни в чем не бывало.
– Это хорошо, – взгляд его подобрел, – значит, все, что я вам рассказал, не окажется в неподходящих руках. Где Хартман?
– Занимается вашим делом.
Ответила я туманно, поскольку понятия не имела, где Дитрих. Когда я пришла утром, его уже не было, а вчера мы так и не переговорили после неудачной конспирации. отя, почему неудачной? Штефан же ни на миг не засомневался, что между ами что-то есть. Вот только было ли? Этот вопрос я от себя старательно отгоняла, ответа на него у меня не было.
– И насколько успешно занимается? Когда я смогу получить хоть какой-то отчет за уплаченные деньги?
– Инор Кремер, вам же не нужна отписка, – несколько удивленно ответила я. – Вы не слишком торопитесь получить результат с инора Хартмана?
– Я хочу быть уверенным, что он что-то делает и деньги не ушли в никуда. Для этого мне нужно узнать хотя бы промежуточные результаты. Возможно, вы можете мне что-то рассказать?
– Инор Хартман не давал мне такого распоряжения.
Я стояла на своей позиции тверже твердого. Пытайте меня – ничего не сажу. Потому что не знаю. Ни где Дитрих, ни чем занимается, ни что он узнал по делу этого Кремера. А ведь он вчера точно что-то узнал!
– Хм, инорита, я все же клиент вашей компании и имею полное право на отчет.
– Разумеется, инор Кремер, как только инор Хартман его подготовит, вы сразу об этом узнаете.
– И когда это будет? Прошло два дня, а я даже не уверен, что вы что-то делаете.
Инор Кремер был намного агрессивнее, чем в тот раз, когда он договаривался с Дитрихом. Тогда это был этакий вальяжный, все понимающий муж, стремящийся обезопасить жену от чужого нехорошего внимания. Сейчас он казался злым и дерганным. И взгляд, взгляд был холодный, пронизывающий насквозь. Если о так временами смотрел на жену, то понятно, почему она пыталась найти хоть немного тепла вне семейного очага. Внезапно мне стало страшно. В офисе никого нет, кроме нас двоих, а помещение звукоизолировано так, что дае если я заору со всей силы, никто не услышит и не прибежит на помощь. А инор Кремер уже смотрел так, словно примеривался, откуда начнет меня резать. И куда складывать – вон как оценивающе изучает коробки, в которых были навалены вещи Дитриха.