Сплетая рассвет
Шрифт:
Я не смогла сдержать улыбки.
– Благодарю, мастер Норбу.
– Действительно впечатляюще, – согласился Иньди.
Судя по его мрачному выражению лица, он понял, что недооценил меня. Моя улыбка стала шире, пока он не сказал:
– Но леди Сарнай ненавидит желтый.
И с этими словами мастер Иньди ушел.
Его колкость попала в яблочко, моя уверенность пошатнулась.
– Он просто завидует, – утешил меня Норбу. – Она потрясающая. И наверняка выиграет.
Я немного прониклась к нему добротой.
– Надеюсь.
Я
– Ее высочество леди Сарнай!
Я быстро вскочила на ноги, произнося с остальными портными:
– Доброе утро, леди Сарнай!
Дочь шаньсэня вошла в зал в сопровождении слуг и стражей. Ее было не узнать. Девушка, за которой я подглядывала прошлым вечером, была воительницей, презиравшей порядки Летнего дворца – тысячи слуг, позолоченные ворота, правила и этикет.
Сегодня же она выглядела как принцесса. На запястьях и в ушах сверкали рубины и изумруды, с головного украшения свисали нити с жемчугом, ее корона была изготовлена в виде феникса и инкрустирована золотыми драконами, цветами из драгоценностей и синими перьями зимородка. Похоже, император – или служанки леди Сарнай – победил в битве за гардероб.
– Доброе утро, портные, – сказала она мягким, но не ласковым голосом. – Вас собрали здесь, чтобы показать мне, что могут предложить лучшие портные Аланди. Предупреждаю, меня трудно впечатлить. Я выросла отнюдь не в шелках и никогда не ценила наряд за его красоту или изящество. Тем не менее я жду, что новый императорский портной изменит мое мнение.
– Да, ваше высочество, – ответили все портные, склонив головы. – Благодарим за эту возможность, ваше высочество.
Из-за спины леди Сарнай вышел высокий юноша и скользнул между столами Норбу и Иньди, чтобы осмотреть наши рабочие места. Остальные портные принесли на демонстрацию лучшие примеры своих творений: парчовые сумки с золотыми кисточками, расшитые пионами и хризантемами воротники, ленточные пояса со сценами из «Семи классик», с танцующими и играющими на цитре женщинами. Мое место выглядело позорно пустым. Я покидала дом в такой спешке, что даже не подумала привезти образцы своей работы для будущей императрицы.
Кем бы ни был этот высокий юноша, у моего стола он не остановился. Вместо этого он вернулся к леди Сарнай, а она начала оценивать первого портного.
– Идея устроить состязание с шалью принадлежала не мне, – услышала я ее слова. – Пустая трата времени.
– Император Ханюцзинь заметил, что у вас нет летней одежды. Он просто беспокоится о вашем благополучии.
– Так он говорит. – Леди хмыкнула. – Ох уж эти южане со своими традициями. Столько суматохи, просто чтобы выбрать портного.
Высокий юноша дружелюбно улыбнулся.
– Со слов его величества у меня возникло
Он говорил вежливо, но дерзость его слов натолкнула меня на вопрос, кто же он. Леди Сарнай не потрудилась его представить, значит, он не такой уж и важный. Тем не менее юноша ходил во всем черном, что указывало на высокое положение. Золотые эполеты, дорогие сапоги и черная накидка на одно плечо намекали, что он солдат с дальних Западных Дюн. Но большинство солдат не одевались так красиво – и роскошно.
Может, он евнух. Если так, то должен быть важной шишкой. Или, возможно, посол. Его черты лица казались немного чужестранными; у него были черные волосы, как у аландийцев, но не прямые, а вьющиеся, и, несмотря на загорелую оливковую кожу, его глаза были светлыми и блестели в лучах солнца.
Так он и поймал на себе мой взгляд. Я быстро уставилась на свои ноги, но не прежде, чем увидела, как его губы расплываются в улыбке. Он медленно исчез из моего поля зрения, двигаясь с ленцой, но в то же время грациозно – скорее как кошка, чем юноша знатного происхождения.
Я решила, что он мне не нравится.
Когда я вновь подняла взгляд, леди Сарнай закончила оценивать работу мастера Дэлуня. Лорса следовал позади, подобострастно расхваливая ее вкус. Я держала голову низко опущенной и горбилась, хоть от этого и болела спина. Остальные портные замерли в той же позе, пока к их столам не подходила леди. Один за другим она решала наши судьбы.
– Я бы не позволила своей служанке использовать ее даже для чистки ночного горшка, – злобно сказала леди Сарнай о шали одного из мастеров. Ее глаза, накрашенные лазурной пудрой и подведенные углем, сузились до суровых щелочек. – Это лучшее, на что вы способны?
Затем она сказала Нампо – портному, который предлагал спор о моем отбытии:
– В этом рисунке всего четыре цвета. За кого вы меня принимаете, за деревенщину?
– Да, четыре, – ответил Нампо, заикаясь, – но таков стиль, ваше высочество. Как в каллиграфии…
– Если бы я хотела каллиграфию, то позвала бы поэтов, а не портных. – Леди Сарнай держала в руке чашку чая и попивала из нее, недовольно поджимая губы. – Мастер Нампо, вы можете идти.
К тому времени, как она подошла к моему столу, мое сердце выпрыгивало из груди.
Прошлым вечером я видела ее издалека. Мы оказались примерно одного роста и телосложения и могли бы даже сойти за сестер, если бы я не притворялась парнем, а она не была Жемчужиной Севера, единственной дочерью шаньсэня.
– Кетон Тамарин, – представилась я, низко кланяясь.
– Тамарин, – повторила леди Сарнай. – Я о вас не слышала.
Она была старше меня максимум на два года, но казалось, будто между нами пролегала разница в двадцать лет. Я не осмелилась поднять голову.
– Я из Порт-Кэмалана.