Сплин. Весь этот бред
Шрифт:
Мы пили крепкий самогон – хозяин был к нам добр
Река бежала за окном, шумел сосновый бор
Я пью чуть больше чем могу, но меньше, чем хочу
Когда я пью, я не пою – я не пою, кричу
Никто мне глотку не заткнет, не запретит мой пляс
Но тут старик сказал: «Дай я» и начал свой рассказ:
«Иван был сказочно богат но не имел детей
Иван накрыл дубовый стол и пригласил гостей
Он переспал с одной вдовой –
Теперь зима, я разрешусь когда пойдут дожди”
Иван счастливый захрапел, как красноармейский полк
Он крепко спал, когда во сне ему явился волк
Волк молвил: “Если хочешь дочь – брось голову в огонь,
Захочешь сына – так отдай мне правую ладонь
Не будь упрямым как осел, будь чистым как слеза,
Но знай: захочешь обмануть – вдова родит козла”
Сказав все это, волк исчез, Иван открыл глаза —
Вдова лежала на боку, поглаживая зад,
Иван напялил на себя ботинки и трусы,
Запряг трех быстрых вороных, и кони понесли
Иван скакал четыре дня к кудыкиной горе
Там на горе жил друг Макар – весь в злате, серебре
Макар служил городовым и пропивал навар
Узнав о Ваниной беде, сказал: «Споймаем тварь»
Они расставили капканы вдоль лесных дорог
Попались лев, сова и заяц, но не попался волк
Друзья надыбали жратвы и ринулись в леса
Пока гонялись за волками – кончилась весна
Иван все лето пил вино, гуляя вдоль болот
Вдова сидела у окна и гладила живот
Однажды августовским днем, заслыша Ванин крик
Вдова схватила керосин и подожгла тростник
То был как есть условный знак – заполыхал пожар
Еще не наступил сентябрь, как прискакал Макар
Макар раздвинул камыши и глянул сквозь огонь
А там Иван без головы и где его ладонь
Макар ругнулся: “е-мое”, но тихо, не со зла
Вдова не дождалась дождей и родила козла
С тех пор прошло двенадцать лет, Макар за взятки сел
Козла пустили в огород, и козлик окосел
Иван схоронен у болот – там тихо, ни души
И из груди его растут цветные камыши.»
Старик закончил, тихо встал, открыл нам сеновал
Друзья заснули сей же час и только я не спал
Я думал, глядя на луну, что стало со вдовой
Всю ночь сквозь храп моих друзей я слышал волчий вой
Ни окна, ни пролета, ни двери —
Только черная мертвая ночь
В ней, забыв о грядущем, спят усталые звери,
Отовсюду ушедшие прочь
Им
В этом прошлом так много смертей,
В этом прошлом прохлада клеток острожных
И мелодии ржавых цепей
Им не хочется знать, где их корни,
Их надежда вдали от беды,
Их свобода все время уходить от погони,
На бегу заметая следы
Звери смотрят в печальное небо,
Все пытаясь узреть неба край,
И на ужин у них ломтик черствого хлеба
Да подернутый тиною чай
Расскажи мне, о чем твое горе,
Я приму твою боль как свою,
Жаль, что все остальные разбежались по норам,
Нас оставив на самом краю
Спой мне песню про крест и про купол,
Про надежду и веру всех вер,
А любовь – это клетка, я опять загнан в угол,
Как беспомощный раненый зверь
И ни окна, ни пролета, ни двери
«Коллекционер оружия». 1996 г
В эту ночь дивным цветом распустится папоротник
В эту ночь домовые вернутся домой
Тучи с севера, ветер с запада,
Значит, скоро колдунья махнет мне рукой
Я живу в ожидании чуда как маузер в кобуре
Словно я паук в паутине, словно дерево в пустыне,
Словно черная лиса в норе
Холодно мне в горнице,
Двери не откроются,
Ключи у рака, а рак на горе
Я бежал сквозь подзорные трубы
От испуганных глаз детей
Я хотел переспать с русалкой,
Но не знал, как быть с ней
Я хотел обернуться трамваем
И въехать в твое окно
Ветер дует с окраин,
Нам уже все равно
Ветер дует с окраин,
А нам все равно
Будь моей тенью, скрипучей ступенью,
Цветным воскресеньем, грибным дождем
Будь моим богом, березовым соком,
Электрическим током, кривым ружьем
Я был свидетель тому, что ты – ветер,
Ты дуешь в лицо мне, а я смеюсь
Я не хочу расставаться с тобою
Без боя, покуда тебе я снюсь,
Будь моей тенью
Хорошо танцевать на углях
С тем, с кого как с сосны смола,
Хорошо поливать молоком
Юные тела
Хорошо обернуться трамваем
И въехать в твое окно
Ветер дует с окраин,
Нам уже все равно
Ветер дует с окраин,
А нам все равно
Будь моей тенью, скрипучей ступенью,