Сподвижники Чернышевского

Коллектив авторов

Словно кусочек родины вдруг оказался на чужбине. В кругу этой семьи к Александру относились, как к родному, и он отогревался здесь душою — даже тоска по родине и по своей безвозвратно утраченной семье немного утихала. Трубникова же нашла для него заработок — переводы (разумеется, анонимные) для газеты «Биржевые ведомости», издававшейся ее мужем, и литературных приложений к ней. Работа эта была неинтересна и отнимала много времени, но давала возможность хотя бы не умереть с голоду.

* * *

В начале 1868 года строительным рабочим

Женевы и их организатору Серно-Соловьевичу предстояло выдержать первый классовый бой.

Это было время усиления эксплуатации и обнищания строительных рабочих. На рабочих собраниях и в секциях Интернационала все чаще ставился вопрос о необходимости улучшения их положения и выдвигались требования об этом. Но буржуазия реагировала на них весьма своеобразно: не заикаясь о каких-либо конкретных уступках, она обливала грязью Интернационал. В официальном органе «Журналь де Женев» появлялись статьи, в которых рабочих уверяли, будто положение их совсем не такое уж тяжелое. Серно-Соловьевич на страницах «Ла либертэ» логично и остро опровергал все лицемерные доводы писак из «Журналь де Женев».

Классовая борьба обострялась все более. 23 марта 1868 года созванное Интернационалом собрание строительных рабочих постановило начать забастовку. Время для забастовки было выбрано не очень удачно — весной, когда работы только что начинались, когда рабочие уже успели прожить все, что было отложено на зиму. Но, несмотря на это, забастовка протекала организованно. Рабочие относились к ней предельно сознательно.

Конечно, этого добиться было нелегко. Серно-Соловьевич много поработал. Усилия его не были напрасны: вскоре предприниматели заговорили об уступках. В то же время они делали все, чтобы так или иначе сорвать забастовку, внести разлад в ряды рабочих. Предпринимателям не хватало только агента, который пользовался бы авторитетом среди рабочих. Такого агента женевская буржуазия обрела в лице некоего Аманда Гегга, объявившегося в Женеве в разгар забастовки.

Участник германской революции 1848 года, к тому времени успевший насквозь обуржуазиться и даже обзавестись собственной фабрикой, Гегг развернул бурную деятельность. Вершиной ее явилось письмо к рабочим, опубликованное на страницах все той же «Журналь де Женев».

Начав с пылких признаний в любви к рабочим, Гегг закончил патетическим назиданием; «Вы же, рабочие, не будьте слишком взыскательны, помните, что вашей стачкой вы мешаете нам в нашей борьбе за свободу, независимость и благосостояние народов!»

Как ни лицемерны были слова этого апостола классового мира, они произвели известное впечатление на рабочих, уже основательно изголодавшихся за время забастовки. Революционное же прошлое Гегга вызывало к нему определенное уважение.

Слово надо было обезвредить словом. За это дело взялся Александр.

Через несколько дней в Женеве уже читали его брошюру «Ответ Геггу. По поводу стачки».

Хохотом встретили рабочие уже первые ее строки, обращенные к Геггу: «Что значит: «я люблю рабочих»? Любите ли вы их, как любите капусту, ветчину, больше или меньше?»

Язвительно и умно разбив и высмеяв все аргументы Гегга, Александр закончил; «Чем бы ни кончилась наша стачка, рабочие, не доверяйте этим «благодетелям человечества» и помните всегда, что люди, толкующие

нам о любви, спекулируют или спекулировали нашим трудом».

Иллюзии, посеянные Геггом, были развеяны. Стачка продолжалась, привлекая всеобщее внимание. Действия рабочих отличались упорством и организованностью.

С интересом следили за стачкой Маркс и Энгельс. Заинтересовались они и руководителем ее — Александром Серно-Соловьевичем. Вскоре Маркс через С. Боркенгейма послал Серно-Соловьевичу — первому из русских — только что вышедший 1-й том «Капитала».

Прошло уже больше трех недель — стачка не прекращалась.

Наконец в дело вмешалось женевское правительство [12] . Это было большой моральной победой рабочих: до сих пор буржуазия не желала признавать самого существования «этой злоумышленной организации», то есть Интернационала. Теперь же самому главе правительства — президенту Большого совета штата Камперио — пришлось пригласить к себе для переговоров представителей Интернационала. Президент пожелал лично познакомиться с Серно-Соловьевичем. Александр уже завоевал у буржуазии репутацию опасного и сильного противника.

12

Правительство Женевского кантона — одного из 25 кантонов, составлявших Швейцарскую конфедерацию.

В результате переговоров у предпринимателей удалось вырвать некоторые уступки. Забастовка была выиграна.

Но сам Александр не был удовлетворен результатами стачки. Моральная победа была налицо, но уступки, вырванные у буржуазии, были незначительны. Кроме того, ему было ясно: несмотря на всю проделанную работу и ее результаты, рабочие все еще остаются в своем большинстве малосознательными. И вскоре по окончании стачки он вместе со швейцарскими товарищами предпринимает смелую попытку поднять рабочее движение Швейцарии на новую, высшую ступень организации: создать социал-демократическую рабочую партию.

В ноябре 1868 года предстояли выборы в Женевский Большой совет — законодательное собрание штата. 10 октября 1868 года в газете «Ла либертэ» под лозунгом «Свобода в равенстве» была опубликована предвыборная платформа новой партии.

Несмотря на величие самой идеи создания партии, в тогдашних условиях эта попытка была явно преждевременной и заведомо обреченной на неудачу: сильную рабочую партию мог выдвинуть только промышленный пролетариат, а его-то и не было в Швейцарии. На выборах партия собрала немногим более ста голосов и не получила ни одного мандата.

Такой результат был закономерен. Основная социальная опора партии — строительные рабочие в большинстве своем не имели права голоса, ремесленники же предпочитали традиционно голосовать за радикалов. Немалую роль в поражении новой партии на выборах сыграл и Бакунинский альянс. Сама личность Бакунина привлекала к себе всеобщее внимание, а анархическая программа альянса, эффектная по форме и утопическая по существу, оказывала влияние на швейцарских рабочих, так или иначе зараженных мелкобуржуазной идеологией. Членам же альянса предписывалось не участвовать в политической жизни — следовательно, и в выборах.