Спокойно, Маша, я Дубровский!
Шрифт:
– И на тротуарах тоже, – тихонько поддакнула я, вполне осознавая свою роль в истории.
Впрочем, информировать братишку о том, по чьей именно вине так некстати приключилось ДТП на Нововасильевской, я не собиралась. Я заранее знала, что он скажет о моей манере «уходить без шума и пыли», и абсолютно не нуждалась в очередном понижении своей самооценки. Хватит того, что собственный внутренний голос, как заведенный, ругает меня последними словами!
– Все, довольно! – Я топнула ногой, и тонкий каблук глубоко увяз в размягчившемся асфальте.
Вытянув его, я пару секунд смотрела на образовавшуюся круглую дырочку, а потом меня осенило.
– Мудрое решение, – похвалил Зяма, с интересом отследивший мою импровизированную степ-гимнастику. – Ты гениально избавилась от улики! Правда, осталась вообще без мобильной связи, будешь теперь новый номер покупать.
– Это не проблема, – упокоив в асфальте чужую «симку» и успокоившись сама, ответила я. – Мобильные телефонные номера нынче дешевы, на такую покупку хватит даже моих скудных средств.
Зяма спорить не стал. Подозреваю, скуповатый братец опасался, что развитие темы моих скудных средств может привести к оглашению новой просьбы о займе. Или же бурные приключения последнего часа так его утомили, что он просто ленился ворочать языком. Так или иначе, получасовой путь до родного дома мы с братцем проделали в полном молчании. Зяма, периодически вздыхая, крутил баранку, а я размышляла.
Хорошенько подумав, я решила, что сломя голову бежать в салон сотовой связи за новым подключением не стоит. Мало ли, как обернется дело с моей сим-картой, заодно с чужим мобильником утопленной в чайной чашке? Немного успокоившись и отдалившись от места преступления, я стала думать, что мы с Зямой выбрали не самый лучший способ обеспечить себе алиби.
Какой способ был бы самым лучшим, я по-прежнему не знала, но начала понимать: если на сей раз однажды проверенный способ уничтожения хитрой телефонной начинки не сработает и карточку в мобильнике Дашеньки опознают как мою, у следствия по делу об убийстве Дарьи Михайловны Павелецкой непременно возникнут ко мне вопросы, да еще какие неприятные!
В таком случае я заявлю, что понятия не имею, каким образом моя карточка попала в Дашин чай. Когда я в последний раз пользовалась своим мобильником? Нынче в обед. Значит, если кто спросит, буду говорить, что днем я свою «симку» потеряла.
«Как потеряла, вместе с телефоном?» – недоверчиво спросил мой внутренний голос, по собственному почину принимая на себя роль придирчивого следователя.
Хорошего мобильника, подаренного мне Денисом всего пару недель назад, лишаться не хотелось.
«Нет, не вместе с телефоном, – пожадничала я. – Я, типа, карточку из него вытащила и на другую заменила, а ту куда-то мимо кармана положила и потеряла».
«Так ведь нет у тебя никакой другой карточки! – напомнил въедливый внутренний голос. – А если ты ее прямо сейчас покупать побежишь, то время не сойдется! По легенде, замена карточки с последующей ее потерей произошла гораздо раньше!»
«Тогда я одолжу „симку“ у Трошкиной! – Меня осенило. – У нее есть вторая, „билайновская“, сама Алка ею не пользуется, потому что ей тариф не нравится!»
«А вот это выход», – согласился внутренний голос и наконец умолк, позволив и мне расслабиться.
19
«Это
Оба эти описания, пропущенные через тонкий фильтр аналитического ума следователя Красикова, в сухом остатке имели голый ноль.
Правда, одежду гражданина, который первым обнаружил труп в лесополосе и почему-то сбежал, не сообщив о своей находке в милицию, свидетельницы описали слово в слово. Однако ни синие джинсы, ни белая льняная рубашка, ни бежевые штиблеты «в дырочку» на особые приметы никак не тянули. В непритязательном стиле «белый льняной верх, синий джинсовый низ» летним днем в южном городе были одеты тысячи мужчин. И многие из них были среднего роста, заурядной наружности и неопределенного возраста. Например, именно таким был сам следователь Иван Иванович Красиков.
В связи с этим Ваня без обычной приязни оглядел себя в большом зеркале и даже испытал сильное желание строго спросить свое отражение, где оно (вместе с оригиналом) было в ночь с понедельника на вторник. Кстати, узнать ответ на этот вопрос ему было бы небезынтересно. Из понедельника во вторник Ваня перешел нечувствительно, ибо вечер первого дня недели ознаменовался встречей старых друзей, встреча ознаменовалась пьянкой, пьянка – гулянкой... Короче, утром во вторник молодой, но перспективный следователь Красиков обнаружил себя на лавочке в центральном городском скверике с выразительным народным названием «Простигосподи». Компанию похмельному сотруднику органов внутренних дел составляли четыре товарища, из коих двое – в штатском, – обнявшись и растроганно глядя на рассветное небо, громко распевали нетрезвыми голосами «Солнце всходит и заходит, а в тюрьме моей темно», а еще двое – в форме – настойчиво просили певчую парочку пройти и предъявить. Лишь убедившись, что они имеют дело с коллегами, старшими по званию, парни в форме подобрели и даже развезли абстенентную троицу кого куда. Красикова вот под белы рученьки доставили в родной райотдел.
Поскольку Ваня не помнил своей ночной программы и сильно сомневался, что она включала какие-нибудь общественно полезные деяния, ему было мучительно больно за бесцельно пропитое время. Поэтому совестливый следователь не стал засиживаться в тихом служебном кабинете, а сделал над собой героическое усилие и под палящим солнцем отправился общаться с неким гражданином Кондрашкиным Эрастом Эммануиловичем, на затейливое имя которого в свое время был зарегистрирован пейджер номер 2486.
Эраста Эммануиловича, хозяина ЧП «Виртуоз», угораздило избрать своим жизненным поприщем изготовление эксклюзивной мебели. Следователь Красиков по этому поводу был к нему в претензии. Не то чтобы ему совсем уж не понравился спальный гарнитур «Три медведя», сработанный из неструганых сосновых бревен в смешанной технике папы Карло и Железного Дровосека. Просто очень нервировал визг циркулярной пилы, надрывающейся за закрытой дверью с табличкой «Цех № 1». Искомый гражданин Кондрашкин находился в этом самом цеху, поэтому измученный головной болью Красиков туда не пошел, вызвал хозяина предприятия с помощью менеджера.