Сполохи

Ростова Ирина

Мист не очень понимала, что и как они делают, и что вообще происходит, пока не почувствовала что-то знакомое. Это было, скорее, предчувствие, чем звук или зрение, но она резко остановилась, поймала Эрраха за край плаща и дернула назад.

– Стоять, – шепотом крикнула она. – Назад, назад, все назад!

К счастью, Эррах привык слушаться быстрей, чем думать, как и Торрен: оба они дернулись назад, утягивая за собой остальных спутников.

– Что случилось? – возмутился Этейн. – Почему мы остановились?

– Тихо, – прошипела Мист. – Тихо, замрите!

– Что?.. –

начал было Этейн, но Мист безо всякого пиетета заткнула ему рот и пригнула голову за низкий забор, глядя между прутьев. И тут, наконец, все услышали приглушенный шаг, шелест движения.

Торрен широко распахнул глаза, узнавая звук, и вопросительно глянул на Мист. Она кивнула.

Огромное, тяжелое присутствие с едва слышным стоном потревоженного неживого прошло мимо, хорошо видимое в ночном зрении, но от этого ничуть не более понятное для тех, кто с таким еще не сталкивался. Кроме, может быть, Эрраха, который был слишком умен, любопытен и слишком хорошо умел слушать и слышать.

– Что это было? – тихо спросил Этейн, когда присутствие их миновало.

– Пешка, – ответила Мист, выглядывая за угол и с подозрением оглядывая проулок в обе стороны. – Это оживленные энергией Ардоры стражи, управляемые с артефакта. Они умеют патрулировать территорию и оповещать о вторжении. Крайне плохо поддаются всем воздействиям, максимум урона получают от огня, но и то не слишком-то.

– И как с ними справиться?

– Нам пришлось ловить одного, отпиливать ему конечность, делать дубликат управляющего артефакта и приказать им самоубиться, – резюмировала их подземное приключение Мист. – Но я сомневаюсь, что этот метод сработает при активном, рабочем основном управляющем артефакте.

– То есть нам остается … обходить их и надеяться на лучшее?

– Примерно так. К счастью, у них достаточно ощутимое присутствие.

– И неприятное, – подтвердила Лаутари.

– Но нет ощущения чего-то живого рядом, – добавил Селарин. – Из-за этого я, кажется, их не распознаю.

– Значит, распознавать будут Лаутари, я … и?..Торрен. Вперед, время идет, я не представляю, сколько осталось до рассвета, а у нас и половины не обойдено.

– И, может, вы ошибались, и нужное нам место в середине города, – хмурясь, сказал Этейн, когда они продолжили путь. – Если их армия состоит из конструктов, магических существ, которым не нужна провизия или транспорт, они могли сделать для них место в любой точке города.

– Тогда нам надо искать сейчас не где находится оружие, а где нам переждать день так, чтобы иметь возможность наблюдать за городом, – предположил Селарин. – Иначе мы никак не поймем что и где искать. Я пока даже предположить не могу, как они здесь живут. И даже кто здесь живет! Я даже не могу понять, люди ли они, или какая-то иная раса.

– Ардора считается людским королевством, – прокомментировала Мист, вспоминая слышанное от Мейли когда-то давно, кажется, целую вечность назад. – Но это может быть какой-то не сохранившийся подвид людей, каких мы себе и представить не можем.

– Человекус Ардорикус, – пробормотал Торрен, видимо, в общих чертах уловивший суть беседы.

– Ищем укрытие, – решил Этейн. –

Хотя я даже не понимаю, они живут в этих башнях? Но тогда где двери? Окна?

– Давайте попробуем найти какое-то небольшое строение, – предложил Илмаэрэ. – Может, будет проще понять.

Небольшое строение они нашли, миновав два патруля Пешек и с десяток огромных каменных глыб, на одной из которых ночевал Глаз Ардоры. По сравнению со своими огромными собратьями этот каменный блок выглядел небольшим, но, на самом деле, в нем было больше двух ростов Торрена, и, соответственно, как минимум два этажа, если бы это был обычный дом, как в других городах. Но что это было здесь, пока никто не понимал. Они разошлись в разные стороны, обследуя каждый сантиметр поверхности, пока Эрраху, из всех них, не улыбнулась удача.

– Мист, Моррайт, – позвал он негромко. – Посмотри, это похоже на дверь, – сказал он, указывая на подозрительно прямые, невероятно тонкие линии-углубления в камне. Они не выглядели глубоко прорезанными, скорее – просто барельефом, но Эррах был прав – судя по всему, это была дверь, настолько плотно закрытая, что это казалось нереальным.

– Ну и как это открыть? – Мист поколупала край шва пальцем. Торрен отодвинул ее плечом и стал пытаться подцепить край Хладогрызом, но безуспешно. Остальные тоже попробовали по разу, как минимум, кроме Лаутари, которая вместо этого с озадаченным видом ощупывала стену.

– Что-то нашла? – спросила ее Мист, заметив это.

– Да. Нет. Вернее, не знаю, – отозвалась эльфийка. – Тут идет энергия, прямо в стене. Как будто протянута в струну.

– Покажи?

Лаутари взяла ее ладонь своей холодной рукой, положила сбоку от двери на камень плиты, где небольшой участок был тоже отчерчен линиями, потом повела ее вбок и вниз, дальше, дальше, вниз и в землю, вернее, под плиты, которыми здесь была закрыта вся почва, от и до.

– Куда оно ведет?

– Не знаю, – ответила Лаутари. – Похоже, что куда-то в центр города.

– Идут ли такие же линии от других домов? – вмешался Эррах.

– Я не знаю, – нахмурилась Лаутари. – Проверить?

– Проверить, – подтвердила Мист, и эльфийка, подумав, двинулась к одному из соседних прямоугольников.

Она долго искала, ощупывая стены, но потом все же подтвердила.

– Есть такая же линия.

– Нервная система города? – предположил Рах.

– Или кровеносная, – сморщила нос Мист. – Вероятно, с помощью этой штуки можно открыть ту дверь?

– Попробуем, – согласилась Лаутари, и, вернувшись к первой каменной коробке, прорисовала снова линию. – Стоит попробовать перебить?

– Да, – поколебавшись, сказала Мист. – Тут, рядом с пластиной.

– Отойдите, – проворчал Торрен, снова отодвигая их в сторону, и, прицелившись, ударил Хладогрызом по обозначенной Лаутари линии. Что-то вспыхнуло под лезвием, полетели искры, и в линии, обозначающей дверь, наметилась трещина.

– Что мы делаем? – пробормотала Мист, пока Торрен и эльфы совместно отжимали дверь в сторону, открывая внутренне пространство – не то склад, не то небольшой ангар, темный, пустоватый. – Что мы вообще тут делаем?