Сполохи
Шрифт:
Профессор кивнул, и его спутники, ощутимо расслабившиеся за время разговора, безо всякой тревоги и напряженности пропустили Мист к Башне. Дверь была приоткрыта, кусок косяка выломан – следы сломов еще свежие, видимо, сегодняшняя работа исследователей, от чего внутри на лестнице был такой же холод, что и снаружи.
– Наверху там засядем на ночь, – сказала Мист Воину. – Поломали нам дверь, поломали нам замок, вот что теперь делать? Хорошо хоть прямо внутри лагерь не разбили. Думаешь, перенесли бы? Да, я тоже так думаю. Просто вчера не успели вскрыть. Надо было вешать табличку сразу – собственность … Имрейса.
На вершине башни было теплей, но очень пусто – только следы
– Я, в общем-то, думала, что никто и не придет, – признала Мист негромко, себе под нос, но все же вслух, чтобы сохранить иллюзию разговора, пока они с Воином в четыре руки разворачивали ее постель. Сам Воин не спал и не нуждался в удобствах такого рода, так что ему предстояло коротать ночь как обычно – пялясь в темноту. Зато это раз и навсегда решало вопрос о том, кому стоять на страже. – Никто этого дядю всерьез не воспринимал в этом их Обществе, а тут вот гляди ж – вылезли. Думаешь, странно, что эти не набросились, а послушали нас, хотя мы почти тоже самое говорили? Да, но, понимаешь ли, то, но не совсем. Иногда все зло в деталях. Во-первых, тут, в Башне, были уже относительно свежие следы пребывания. И ни про какие “состояния камня” я ничего не говорила – а в чокнутого каменотеса поверить проще, знаешь ли, чем во всякие эти ваши чудеса. Да и этот Коурон – не Жуст, он не за идеей сюда пришел, а за отпиской, что искать тут нечего. Был бы такой же фанатик, автор теории, готовый за нее и убить, и факты притянуть за уши, – дым и пепел бы так легко отмахались. Опять было бы тут ущелье поющих ветром трупов. Что-что? Все равно может быть? А вот давай, – она зевнула и начала забираться в свое не слишком уютное лежбище. – Ты и проследишь, чтоб это не наши трупы, если что, распевали оды.
Она полежала, глядя в серый потолок и немного – в темное окно, прислушиваясь к звукам лагеря внизу.
– А вообще мне это все не нравится. Ты чувствуешь? Мир пришел в движение, а мы тут топчемся. Я топчусь? Ладно, это я топчусь. И вот не могу сказать, что верю в знаки там какие-то… хотя кому в них верить, если не мне? Но, по-моему, труп в комнате, наземцы, шурующие в Подземье, и лайеннцы на Таласси, и все в один день – это перебор для случайностей. Наверное, меня зовут в путь, или что-то такое, как думаешь? Кого я уговариваю? Себя, конечно, не тебя же. Ты сделаешь, как я скажу, и даже спорить не станешь, а жаль. Торрен всегда ерничал и спорил, и это было знаешь как?.. А ты не вспомнишь, да? Потому что того, кем ты был, нет – Свифт унес, ничего не осталось. Или там, Единый принял к своим вестникам, не знаю, как там у него устроено. Молчишь? Сказал бы хоть что-нибудь.
– Я скучаю, – добавила она, помолчав, и закрыла глаза, потому что хотела спать – а вовсе не потому, что боялась заплакать.
Она хотела бы услышать в ветре за окном голос Торрена из Домена ветра, и почти его слышала, напрягая воображение, но он ускользал и растворялся. Да и могло ли что-то остаться там за столько времени? На ее слепой и рассеянный зов в Домены могло откликнуться только одно существо: только вот дотягиваясь до Последнего города своим сном, Мист оказалась там одна.
– Мейли, – позвала она, поворачиваясь вокруг своей оси вместе с пепельным ветром, который вился кругами у ее ног. – Мейли из Сполохов!
Звук погас, передумав двигаться, едва вылетев изо рта, и вместо него пришло давление, которое навалилось на каждую клетку разом, словно тяжелое одеяло. Мист дернулась, пытаясь уйти из-под него, но оно простиралось, казалось, во все стороны, как плесень Евинатий.
– Я знаю тебя, – сказал пепел, поднимаясь вокруг. Слова шли словно из каждой
Присутствие приблизилось еще сильнее, обхватывая ее и давя все сильней, а потом резко отступило, отстраняясь.
– На тебе есть пепел, – голос и присутствие собрались воедино, звуча и ощущаясь где-то за спиной Мист. Она обернулась, но присутствие сместилось вместе с ее движением, снова оказавшись за спиной, и только потом медленно продвинулось в ее поле зрения: витые движения струй пепла, облекающие спектральный облик в подобие плоти. – Когда ты была отмечена?
– Прочь, – пепельную тишину прорезал резкий, как удар хлыста голос, и Грэнаш взметнулся к небу столбом сотен пепельных водоворотов. – Прочь, я сказал, – Мейли сделал шаг ближе, и водовороты качнулись в разные стороны.
Мист подумала было, что маг прогоняет Грэнаша, подивившись только тому, что он смеет командовать богом в его собственном Домене.
– Чего ты ждешь, прочь, виэсрайт, – выбулькнул маг, поднимая руки, и в Мист словно пыльным мешком ударило – или, может, пепельным, и удар был такой силы, что выбил дух и все мысли и опрокинул на что-то острое, что огненным жалом вошло в плечо, а потом хрустнуло под продолжающимся действием силы, когда Мист, не имея возможности даже заорать, покатилась по серым холмам, пока пепел забивал ее легкие до горячего жара. Она успела подумать, что это какой-то слишком глупый конец для ее истории, но успела натянуть нитку оставленного следа и дернуть себя за нее обратно – в башню над снежным перевалом.
– Ничего себе, – попыталась было сказать она, но рот был полон сыпущего и мерзкого, и она начала отплевываться, пытаясь дотянуться до походной фляги. Отдать приказ Воину в таком состоянии она даже и не подумала бы, но тот внезапно встал со своего места, откуда он взирал на лестницу, достал из полуоткрытой сумки Мист флягу, открыл и даже придержал, пока Мист пила.
– Спасибо, – смогла прохрипеть она, и только потом сообразила, что с плечом у нее что-то не то. – Ой.
Это “не то” выглядело как обломанный кусок дерева из забора, двери или оконной рамы, окровавленный и торчащий из кожи наружу, пробив тело насквозь.
Подавив пару не самых лестных описаний происходящего, Мист выдала в лучшей своей Торреновской манере:
– Алгар меня не прибил? Не прибил. Карн Д Рагорн не победил? Неа. Болотная ведьма не схарчила? Все еще нет. Покойный лорд Сарэна не сожрал вместо закуси? Нет. Даже морозный всадник не достал! И Грэнаш тоже, глядь, подавился.
Она готова была поклясться, что Воин закатил глаза в этот момент, но, скорее всего, это было всего лишь ее разыгравшееся воображение. Однако что Воин сделал совершенно точно – это без всякого приказа достал из сумки походный вариант банок с зельями, моментально отыскав “силу в ванной”, киннеркат и бинты, после чего начал прицельно обдирать пострадавшую рубашку вокруг раны, и Мист даже возмутиться не успела, как резким движением вытолкнул деревяшку из раны сзади.
– Пепельная срань! – все ж таки озвучила Мист свое мнение. Кровь потекла активней, но Воин ловким движением заткнул ее с двух сторон бинтовыми тампонами с симбеланной, а Мист не менее ловко заткнула свой потенциальный словесный понос киннеркатом.
Пока Воин бинтовал ее плечо, она с сомнением смотрела на его серую макушку и размышляла, что это у него за последовательность действий такая, какую она ему явно не давала. Но полезная, впрочем.
Или, может, он как-то реагировал на мысленные команды, или что-то такое? Это все было немного подозрительно.