Спор богов. Герои vs маги
Шрифт:
Всадник, словно, знал, что его пропустят или просто был настолько уверен в своём превосходстве и считал нас жалкими, что ни разу не замедлился. Так и подлетел к воротам, подняв коня прямо у стены на дыбки. На своё счастье, он выбрал натоптанную стёжку, что тянулась от ворот к подножию холма, благополучно миновав все ловушки.
– Эй, вы! Живо открыли ворота и впустили меня!
– крикнул он.
– Он на русском говорит?
– искренне удивился Колька.
– Амулет, - ответил ему староста.
– Наверное, амулет.
– Вы в уши навоза набили?!
– Мы тебя отсюда отлично слышим!
– крикнул ему Макаров.
– Чего хотел?
– Смерд, как ты смеешь разговаривать с рыцарем?! Назовись!
– Наглый, как обезьяна. Так бы и всадил ему стрелу в лоб, - пробурчал Макаров.
– Я староста этого посёлка, Макаров Иван Андреевич! А теперь представься сам.
– Я рыцарь Аранас Лобр из славного рода Лобров!
– гордо выкрикнул он.
– Направлен к вашему правителю сообщить, что барон Тироб Борляй желает видеть всех вас через час у подножия холма без оружия и на коленях. Тогда он явит вам милость и не станет всех отправлять на алтарь богам.
– Передай своему хозяину, что...
– Он мне не хозяин! Лишь договор найма на военную службу нас связывает!
– прервал его рыцарь.
– Запомни, смерд, у рыцарей нет хозяев!
– Если помчался по его повелению, то ты слуга, а он хозяин. Это везде так и роли не играет, кому именно приказывает барон: слуге вылить ночной горшок или рыцарю отвезти приказ. Слуга и хозяин, и только.
– Ты!..
– абориген ударил плетью лошадь по крупу так, что та заржала от боли и буквально затанцевала на месте.
– Ты отказываешься принять милость барона?
– Твоего хозяина? Конечно, отказываюсь. Когда у него такие нерадивые слуги, что нормально не могут доставить послание, то мне страшно думать, что за милость у него может быть проявлена к новым вассалам.
Рыцарь перехватил пику, нацелился между зубцов частокола, но в ответ оттуда на него уставились три арбалета с наложенными стрелами.
– Барон сказал, что готов лично встретиться с вашим правителем, но только с ним и его магами, так называемыми Героями. Вот вам переговорные амулеты, чтобы вы все могли с ним и его спутниками говорить и понимать, - процедил он сквозь зубы, когда надоело сверлить злобным взглядом стрелков, рыцарь достал из небольшой сумки возле луки седла связку знакомых амулетов и бросил на землю.
– Через два часа у подножия холма. Может быть, он примет вас всех на службу... смерд!
Рыцарь пришпорил лошадь, гикнул и умчался прочь.
– Что думаешь? Разбирать завал?
– поинтересовался у Макарова Илья.
– Ещё чего, - нахмурился тот.
– Так достанем. Скажи, пусть палкой какой подцепят аккуратно и принесут сюда.
В связке, которую вытащили через частокол с помощью тонкой жерди с куском согнутой проволоки, лежали три амулета в виде трёхлучевой звезды на выпуклом диске.
–
– Как делить будем?
– Не знаю. Думаю, что вообще не стоит их надевать, - Макаров держал амулеты за шнурки чуть в стороне от тела, - мало ли какую гадость в мозг сунут. Мы же в магии не понимаем ничего.
– У Тихона амулет нормально работает.
– У Тихона совсем другой, ты видел? А тут три луча всего, вместо восьми. М-да, и хочется. И колется...
– И мама не велит, - подхватил Колька и предложил.
– Давай один из нас оденет амулет, и посмотрим, что произойдёт?
– Только не ты, - тут же сказал староста, чуть подумал и крикнул бойцам внизу, под стеной.
– Эй, приведите одного из аборигенов из землянки!
– Хочешь проверить, что будет?
– Хочу. Пусть зарабатывают доверие.
Через пять минут рядом с нами стоял насмерть перепуганный знакомый крестьянин, с труднопроизносимым именем.
– Держи, - Макаров вручил ему амулет.
– Надевай.
– Господин, я...
– Живо!
– рявкнул на него вместо Андреича кузнец.
Тот вздрогнул, взял дрожащей рукой амулет, тут же уронил его, наклонился, подобрал и уставился на старосту круглыми и бесцветными от ужаса глазами.
– Надевай или я тебе в живот воткну вот этот кинжал, - Макаров вытянул из ножен клинок и приставил острие к животу крестьянина.
– Тихон, он тебя понимает, ты всё переводишь?
– Понимает и перевожу, - кивнул я.
Наконец, абориген медленно поднял шнурок вверх и с зажмуренными глазами надел на шею амулет, после этого стал оседать на землю, так как ноги подогнулись от испытываемого ужаса, и упал бы, не подхвати его бойцы, стоящие рядом.
– Эй, эй!
– кузнец отвесил пару оплеух крестьянину.
– Что с тобой?
– Блин, неужели гадость подсунули?
– охнул Колька.
– Да не, вроде очухался, - успокоил его кузнец, который смог добиться от аборигена осмысленного выражения в глазах.
– Эй ты, понимаешь меня?
– Да, господин, - пролепетал он.
– Точно понимаешь? Как себя чувствуешь?
– Плохо, господин... то есть, понимаю хорошо. Мне плохо. Можно я пойду в землянку?
– Да он ссыт просто, - сказал Стрельцов и неожиданно для всех взял амулет и надел на себя.
– Ну-ка, снял амулет и потом слушай меня.
Эту команду крестьянин выполнил с завидной скоростью.
– Сейчас меня понимаешь?
– Да, господин.
– Что и требовалось доказать, - сказал Колька, повернувшись к нам, опешившим от его поступка и до сих пор находящихся в ступоре.
– Безопасные амулетики, можно носить.
– Да ты...
– заревел от ярости Макаров, - да тебя...
– Всё ж нормально!
– Снимай, - потребовал староста.
– Немедленно.
– Так ведь...