Спор богов. Герои vs маги
Шрифт:
– Ладно, веди, - махнул рукой брянский, - обидно только, что не скоро увидим, как действует твой артефакт, Тихон.
Я размышлял несколько секунд, потом сказал:
– Если накормите чем-то вкусным, то покажу прямо здесь. Чего уж теперь скрываться.
– У нас уха из угря, будешь? Только больше ничего там нет, только рыба, соль и вода, - тут же предложил Колька.
– Мяса валенного есть немного, но оно без специй, просто в солёном растворе вымочено и просушено, - предложил я к столу свою лепту.
– Не особо вкусно, но больше ничего нет.
– Мясо я хоть
– А то от этих морепродуктов я скоро покроюсь чешуёй, отращу ласты и обзаведусь жабрами.
– Не трепался бы языком попусту, - почему-то резко одёрнул его герой.
– На острове тебя не было, когда водоросли жрали и кости в муку мололи и болтушку варили.
– Извини, - примиряюще выставил ладони вперёд Макс.
Уха оказалась ещё не готова, но благодаря этому, удачно пришлось к месту вяленое мясо, которое кинули в котелок и долили воды, чтобы не так солоно вышло. А пока варево кипело на огне, я решил показать, на что способен мой артефакт.
– Предупреждаю сразу - ничего особого не увидите. Времени мало, потому только минимум функций артефакта, - предупредил я новых знакомых.
Разложил артефакт, набил в принимающую камеру песка и крупные кости от рыбы, оставшиеся от приготовления ухи, потом вывел на экран графический редактор и нарисовал тонкую пластину из самого дешёвого и быстро синтезируемого металла.
– И?
– спросил Николай, когда я отошёл от артефакта.
– Ждём полчаса, потом увидите чудо.
– Чудо мы и так видели, - хохотнул Максим.
– Ты так забавно крутил руками перед собой и что-то там шептал.
Окружающим не видны голограммы? Интересный факт.
Уха успела свариться буквально на минуту раньше, чем пришло сообщение, что синтез элементов и изготовление детали произведены. Радзиховский даже снял пробу с варева. Почмокал губами, сообщил, что 'усё готово, садитесь жрать, пожалуйста', и снял котелок с костра, и тут же следом над артефактом засветилась заполненная шкала визуализации процесса синтеза.
– И у меня всё готово, - сообщил я.
– Показывай!!!
– в один голос крикнули знакомые.
Когда я вытащил полоску металла толщиной в три миллиметра, пятнадцать сантиметров длиной и четыре шириной, они были в первый момент разочарованы.
– И это всё?
– протянул Максим.
Первым дошло до Радзиховского.
– Из песка и костей ты сделал железо?!
– вдруг произнёс он.
– Из любого песка или особого? А сколько можешь таких штук смастерить? А большего размера?
– Из чего угодно, даже из воды могу. Но будет долго.
И вот тут их проняло.
– Железо из воды?
– широко распахнул глаза Николай и тут же предложил.
– Покажи, а?
– Долго, Коль, потом как-нибудь. Да и заряжаться артефакт сейчас будет. А вообще, вот этот арбалет я сделал из камней. И с ним, потом, десяток врагов прикончил.
– Десять человек? У нас Колька уже с полсотни фрагов, наверное, набил, - махнул рукой Терентьев.
– Да помолчишь ты?
– резко бросил ему Герой.
– Это тебе игра, что ли? А враги, сколько фрагов набили
– Парни, заканчивайте собачиться, - пресёк начинающуюся свару Радзиховский.
– Начинайте уху хлебать, пока горячая.
Уха была не просто горячая, а живой кипяток, да ещё в жаркий полдень... ух, пробрало с первой ложки, досталось и языку и нёбу, теперь с них точно кожа слезет. Ели долго, наверное, полчаса целых. За едой разговоров никаких не вели, зато потом, когда посуда была опустошена, а ложки спрятаны в карманы (со мной своей поделился Николай, зачерпывали ей по очереди из котелка), меня вновь забросали вопросами: что, почему, как, насколько, когда и так далее.
– Легированную сталь могу делать, но не самую крутую. Медь, бронза доступна, олово и свинец, стекло, пластмасса - какая именно точно этого не знаю, - перечислил возможности артефакта.
– Могу сразу изготавливать ножи, топоры, зубила со стамесками, просто пластинки нужного размера и формы, но не больше чем двадцать пять на двадцать сантиметров. Зато что-то тонкое и гибкое, как тросик на тетиве арбалета, изготавливаются пятиметровыми мотками. Тросик, проволока.
– Арбалет долго делал?
– спросил Радзиховский.
– Долго, очень.
– А ты ткань не делал?
– вдруг спросил мой коллега.
– Ткань?
– озадачено переспросил я.
– Знаешь, даже в голову не пришло ничего такого. У меня про тряпки ни разу сообщения не было - стекло, металл, пластмасса... нет, не помню такого.
– А попробовать?
– Коль, время, - напомнил товарищу Терентьев, - нам выходить пора. В лагере проверим твою идею насчёт ткани.
Собрались быстро. Я, наученный горьким опытом, перед выходом зарядил арбалет, сделав проверочный выстрел.
– Что до этого не сделал так же?
– полюбопытствовал мой проводник.
– От воды сильно ржавчиной покрылся, опасался, что тетива может лопнуть, если несколько жилок в ней ржа съела. Да и хорошо, что не зарядил - вас это спасло.
– Хм, - хмыкнул задумчиво парень.
Дальше мы шли молча, вертя по настоянию Максима головами на все триста шестьдесят градусов. Пояснил, что тут встречаются разбойничьи шайки, которые могут из засады напасть, а маскируются некоторые так искусно, что не заметны до самого последнего момента. Спасает землян от быстрой гибели лишь несдержанность местных: тем никак не хватает терпения подпустить жертв в упор, чтобы парой ударов прикончить, выскакивают метров за десять-пятнадцать. Если есть лучники в засаде, то те спускают стрелы ещё раньше - с двадцати и дальше метров.
На три километра от берега тянулась каменистая пустошь, изрытая мелкими оврагами и трещинами. Никакого травяного покрова, лишь пучки жёсткой травы, мелкий кустарник и редкие, корявые, невысокие деревца. И только через три километра земля стала более плодородной, меньше попадалось камней, больше травы и тянулись выше деревья. На равнине стали выползать бородавки холмов.
– Немного осталось, - сообщил мне проводник, - еще минут тридцать, вон тот холм обойдём и на месте... тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, - поплевал через плечо он.