Спорим, это мальчик!

Блэкер Теренс

А здешние обязательно остановятся и начинают мямлить. «Сомертон-гарденз. Погодите, где же это?» Пять минут пройдет, пока они признаются, что понятия не имеют, как туда добраться.

Я-то сразу это просекла, но Катастрофа человек старомодный, привык верить людям. Поэтому ушло не меньше четверти часа, пока мы разобрались, куда ехать, и все это время на нас таращились, как на невесть какое чудо природы.

— Ну и страна! — Катастрофа втиснулся в «Ниссан».

Его лучшая красная рубашка промокла насквозь. Он с хрустом надавил

педаль газа, и мы поехали.

Мэтью

Когда ребята еще только переходили через улицу, возвращаясь к нам, я сразу понял по лицу Тайрона: случилось что-то плохое. Он шел совсем рядом с Сэмом, держась чуточку позади, как будто опасался, что мой двоюродный братец может в любую минуту броситься под машину.

Потом я посмотрел на Сэма. Он и всегда-то бледный, а сейчас был белый как простыня. Лицо пустое, равнодушное — это сразу мне напомнило тот день (кажется, сто лет назад), когда мама привела его к нам в дом.

Вот они подошли вплотную.

Джейк спросил:

— Что случилось?

Тайрон предостерегающе глянул на него:

— Сэму показалось, что он видел своего папу.

— Мне не показалось, — жестко сказал Сэм. — Я точно знаю.

— Здесь? — не поверил я. — В Лондоне?

— Это был тот тип в синей машине, — сказал Тайрон.

— Это твой отец? — Чувствовалось, что Джейку трудно совместить фигуру низенького лысого толстячка, обряженного, точно персонаж старого гангстерского фильма, с образом крутого героя, который нарисовал нам Сэм. — Я его… представлял совсем другим.

— Да ну? — глухо отозвался Сэм. — А по-моему, он все тот же прежний Катастрофа Лопес, разве что подцепил где-то новую подружку.

— А зачем он приехал в Лондон? — спросил Джейк.

Сэм посмотрел в ту сторону, куда уехал синий автомобильчик:

— Во всяком случае, не для того, чтобы осматривать достопримечательности.

На Хай-стрит мы распрощались с Джейком и Тайроном, а сами пошли дальше, к парку.

— А ты говорил, что отец у тебя в тюрьме, — сказал я, нарушив молчание. — Это была правда?

Сэм кивнул:

— Конечно, правда.

— Ты так о нем рассказывал, как будто… гордишься им, — сказал я осторожно.

Сэм вроде как задумался.

— Наверное, так бывает, что гордишься кем-нибудь и в то же время не очень-то хочешь его видеть.

— У тебя так?

Сэм дернулся, на мгновение сморщился, как будто от боли. Мне даже показалось, что он готов рассказать мне, что его мучает. Но он только усмехнулся:

— Все это довольно сложно.

Мы пошли дальше. Я сказал:

— Наверное, надо рассказать маме с папой.

Сэм посмотрел на меня через плечо и вдруг одарил своей специфической улыбкой:

— Вот сам и рассказывай, братишка.

Мистер Бертон

Когда мальчики вернулись домой, я сидел за письменным столом в гостиной,

занимался бумажной работой, которую давно откладывал. Было слышно, как они о чем-то шепчутся в холле, потом один из них поднялся наверх.

Через минуту Мэтью отворил дверь. По его лицу я сразу понял: что-то случилось; скорее всего, что-то плохое.

Он сказал:

— Сэм сейчас встретил своего отца.

— А… — Я отчеркнул на полях гранок место, где остановился, и отодвинул бумаги в сторону. — Значит, мистер Лопес в Лондоне.

— Ты вроде не удивился.

— Присядь, Мэтью, — сказал я ему. — Пожалуй, пора тебя познакомить с последними новостями.

И тут все вышло наружу: звонок Дурковица, история с наследством Сэма, очевидная вероятность того, что его уголовный папочка заинтересуется сложившейся ситуацией. Когда я закончил, Мэтью покачал головой:

— А считается, что у нас в семье не принято заводить секреты друг от друга.

— При обычных обстоятельствах мы бы сразу все рассказали вам обоим, но… — Я замялся, тщательно подбирая слова. — Мы с мамой решили сначала подождать, пока Сэм как следует освоится в новой школе. Не хотели волновать его раньше времени.

— Так ты думаешь, Лопес явился сюда ради денег?

— Судя по тому, что Гейл рассказывала нашей маме, он никогда не страдал избытком отцовских чувств.

— Сэм страшно разволновался, когда его увидел. Даже странно — он постоянно рассказывает про своего отца, но, похоже, ему не очень-то улыбается возвращаться с ним в Штаты.

— И это, конечно, большая проблема, — ответил я. — Вряд ли суд позволит нам удерживать сына, не давая ему воссоединиться с родным отцом.

Мэтью сказал:

— Сэм пока еще не готов принять решение. Нужно на время его спрятать.

— Послушай меня, Мэтью. — Я ободряюще улыбнулся. — Суть в том, что это — проблема взрослых людей, и мы постараемся разрешить ее наилучшим образом для всех, кого она затрагивает. Положись на нас и…

— Нет, — перебил Мэтью с неожиданной твердостью. — Это не проблема взрослых людей. Это проблема Сэма. Я с ним поговорю.

Я хотел предложить дождаться Мэри и устроить семейный совет, но не успел я вымолвить и слова, как Мэтью уже исчез.

Мэтью

Сэм сидел на кровати, очень бледный, и смотрел в пространство.

Я сел рядом с ним и сказал как мог спокойнее и будничнее:

— Оказывается, тут кое-что происходило, а мы и не знали.

— Да? — отозвался Сэм скучным голосом, как будто издалека.

Я рассказал ему про деньги, про то, что он богат и еще будет богатеть, потому что записи группы под названием «666» по-прежнему пользуются успехом у публики. Можно было ожидать, что он обрадуется, — Сэм всегда необычайно нежно относился к долларам, — но он только вздохнул, как будто все это больше не имело никакого значения.