Спорим, это мальчик!
Шрифт:
Он встал, поплевал на руки и поймал мяч, отскочивший от стенки. Подержал секунду-другую, потом резко перевернул. На мгновение, прежде чем упасть, мяч завис, приклеившись к его ладони.
— Глянь-ка. — Сэм встал перед Джейком, разминая плечи расслабленными круговыми движениями. — Вот что такое футбол.
Он пригнулся, уперся руками в колени, посмотрел налево, направо.
— Два! Пять! Девять! Шесть!
Он выкрикивал цифры так громко, что мамашки на детской площадке начали оглядываться.
И вдруг Сэм сорвался с места и понесся по асфальту, словно
— Тачдаун! — заорал он. — Победа-а-а!
Он заплясал вдоль металлической ограды, запрокинув голову, бешено дрыгая руками и ногами, точно свихнувшийся волосатый гоблин.
Мы расхохотались. А как еще можно было на это реагировать?
— Псих ненормальный, — сказал Джейк.
— С какой планеты он свалился? — сказал Тайрон.
Сэм снова подошел к нам и плюхнулся на скамейку, тяжело дыша.
— Вот это называется футбол, — сказал он. — Ну, с мячом, конечно, получается еще лучше.
Джейк покачал головой:
— Ты просто чокнутый янки.
— Это ты еще не видел чокнутых. — Сэм вытер нос рукавом.
Миссис Картрайт
Невозможно стать директором крупной школы, если не научишься, как говорится, держать удар. Но когда миссис Бертон, мама одного из наших младших учеников по имени Мэтью, сообщила мне по телефону о приезде его кузена из Америки, нельзя сказать, чтобы я могла ее особенно обнадежить.
Школа «Брэдбери Хилл» и так переполнена (наше учебное заведение пользуется большой популярностью), и неожиданное появление маленького американца перед самым началом учебного года не внушало оптимизма.
Но миссис Бертон — крайне целеустремленная женщина. Она объяснила, что Сэм, ровесник Мэтью, остался один на белом свете, и предположила, что эта история может принести полезную рекламу школе.
Полезная реклама… Признаться, это для меня кое-что значит.
По правде говоря, в восьмом классе как раз образовалась вакансия, которую Сэм вполне мог бы занять. Правда, миссис Бертон предупредила, что получить сведения об оценках Сэма не представляется возможным, поскольку его мать (судя по отзывам, весьма безответственная особа) слишком часто переводила ребенка из одной школы в другую, но даже тогда я не прислушалась к тревожному звоночку у себя в мозгу.
И в этом я признаю свою вину. Нужно было, как говорится, действовать более осмотрительно.
2
Чарли Джонсон
Мы, «Заразы», — очень сплоченная компания. Еще в начальной школе у нас был неписаный закон: кто обидит одну, ответит перед всеми.
Елена Гриффитс, Зая Хан и Чарли Джонсон. Как будто разные стороны единой великолепной личности. По отдельности каждая из нас — ничего особенного. Вместе мы непобедимы.
Елена хорошенькая, худенькая,
Зая — из большой преуспевающей азиатской семьи. Она на опыте убедилась в том, что тихая серенькая мышка с таким же успехом может добиться своего, как и шумная, требовательная девчонка вроде меня или Елены. Чуткая, обаятельная, да еще и талантливо играет на гитаре — не приходится удивляться, что Зая у нас главный учительский любимчик. И никто не догадывается, что за внешним обликом примерной деточки скрывается настоящая мисс Хан — коварная, необузданная и опасная.
Я завидую ее обаянию. Сама я для такого слишком крупная, слишком громкая. С другой стороны, я всю жизнь лучшая в классе по успеваемости. Кому нужно обаяние, если есть мозги?
В то лето Елена нарушила наше золотое правило. Которое насчет мальчишек.
Лет примерно в девять мы решили, что на мальчишек просто незачем обращать внимание. Наши враги — убогая троица, называющая себя бандой «Сараи» (честное слово, я не выдумываю!). Они постоянно нас донимали, а мы в отместку при всякой возможности устраивали им разные гадости. Это совсем нетрудно — ведь они всего-навсего мальчишки.
Когда «Сараи» — Джейк, Тайрон и Мэтт — начали нас обзывать, мы взяли их самое любимое обзывание, превратили его в комплимент и сделали названием нашей команды: «Заразы».
И все было очень хорошо и славно, пока Елена не вздумала ни с того ни с сего втюриться в бога любви из шестого класса Марка Крамера.
Джейк Смайли
А хотите правду? Мне он сначала показался ничего себе. Мэтт рассказывал всякие ужасы про своего двоюродного брата, ну, и выглядел тот как пугало огородное, но, когда он выкинул эту дикую штуку на детской площадке, в первый раз, как мы встретились, мне подумалось, что он, может, и чумной, но с ним хоть повеселее станет.
Летние каникулы тянутся без конца. Сидишь, пробуешь новые компьютерные игры, треплешься друг с другом, а дальше что? А дальше мы начали знакомиться поближе с Сэмом Лопесом.
Этот америкашка как будто встряхнул нашу маленькую компанию. Мы почему-то начали относиться к себе как-то по-другому.
Почему? Да потому, что какие бы причуды у нас ни водились, это было ничто по сравнению с закидонами Сэма.
Ну вот, не успел он отдышаться после своего выступления на тему американского футбола, уже давай трещать, как он играл у себя на родине, в одной из тех школ, где он учился.
Я спросил:
— А сколько их всего было, школ?
Сэм нахмурился, принялся считать на пальцах, потом пожал плечами:
— Двенадцать? Тринадцать? Мы с мамой часто переезжали. Что-то вроде того.
Тайрон уважительно присвистнул и ляпнул:
— Мэтт говорил, что она вела беспорядочную жизнь.
Сэм как-то охнул, не то от удивления, не то от обиды.
Мэтт быстро вмешался:
— Тайрон это сказал в хорошем смысле.
Американец улыбнулся и вдруг тихонько засмеялся: