Спорим, она будет моей
Шрифт:
— Для кого? — облокачиваюсь бедрами на раковину.
— Для всех, Вася. Маша устроится на нормальную работу, я тоже куда-нибудь выйду. Будем вам помогать. А еще ты закончишь свой лицей и тебе надо идти учиться дальше. Институт занимает много времени. Кто будет присматривать за мамой?
— Я буду поступать на заочное, так что не переживай, мы как-нибудь разберемся. А менять нашу двушку на трешку, которая будет похожа на коммуналку, я не хочу и маме это не пойдет на пользу. Теть Маш, а чего вы тут квартиру не снимите? Можно же
— Зачем платить чужому человеку за жилье, когда можно купить свое? — возмущенно поджимает губы тетя Маша. — Я, между прочим, могу заявить права на долю в квартире брата и тогда вместо нормальной трехкомнатной квартиры вы съедите в общежитие. Мы предлагаем нормальный вариант! Могли бы вообще не спрашивать. Ты все равно еще ничего не решаешь.
— А не пошли бы вы, — складываю руки на груди.
— Маша, Вася! — пытается встрять в нашу перепалку бабушка. Все явно пошло не по ее плану. Любимая дочь все испортила. — Прекратите. Мы же родные люди. Василиса, нельзя так грубо со старшими.
— А я тебя просила ее сюда не привозить? Это наша с мамой квартира и я против ее продажи! — топаю ногой.
Активизировались! Потом будет другой сценарий: маму в лечебницу, меня в общагу, и купленная трешка полностью достанется им. Они прекрасно знают, что у мамочки скоро плановая медкомиссия, и я боюсь, что в этот раз ей назначат опекуна. И кого? Опять бабушку! Или еще хуже — тетю Машу, как официально работающую родственницу. Мне не дадут, я уже узнавала.
Так что вопрос формальный, они уже все придумали, и как бороться с ними в одиночку, я не знаю. Да я пока даже на юриста денег собрать не смогу! У нас все впритык уходит на жизнь и мамино лечение.
— Васенька, мы же хотим, как лучше, — примирительно улыбается бабушка. — Тебе тяжело одной, а ты, — понижает голос, — и сама видишь, что Вике все хуже. Как ты будешь с ней тут одна? Это же никакой жизни. Всю молодость угробишь. Она не оценит, Вась. Еще два-три года и ей будет все равно.
Хочется покричать на них. Не надо мне это говорить! От таких мыслей очень страшно становится. И я кричу, но только внутренне, а внешне лишь дышу чуть чаще и отвечаю как можно спокойнее:
— Мне на работу пора. Пожалуйста, не доводите ее. Я попрошу соседку, чтобы заглядывала.
— Не доверяешь? — противно хмыкает тетка.
— Конечно… нет!
— Ты все же подумай, ладно? — опять за свое бабушка. — А вернешься, мы спокойно все обсудим. За маму не переживай. Я тебе обещаю, все будет хорошо.
Ну-ну, я поверила. Конечно!
Убегаю в гостиную. Быстро собираюсь, кидаю выглаженную униформу в пакет, выгребаю из копилки деньги на проезд.
— Мам, я на работу, — беру ее за руку. — К тебе будет тетя Света заходить. А бабушку с Машей не слушай, поняла меня?
— Будь осторожна. Ночью так страшно на улице, — она гладит меня по ладони.
— Как всегда, — целую ее в щеку
В кофейню катастрофически опаздываю. Управляющий названивает, а я не могу сдвинуть с мертвой точки вечерние пробки. Вышла позже и вот, пожалуйста, застряла.
Смотрю в грязное окно забитой маршрутки и думаю, как бы мне выкроить время на еще одну подработку. Да без вариантов. Либо учебу бросать, либо все оставлять как есть. Учебу бросать жалко. Я столько пахала сначала, чтобы попасть в этот лицей, потом чтобы удержаться. Тогда мама меня еще поддерживала и было легче, а сейчас везде и все сама.
— Амелина, тебя штрафовать? — управляющий недовольно стучит пальцем по стекляшке своих наручных часов.
— Не надо, пожалуйста. Сегодня память папе, у нас гости и я вышла всего на чуть-чуть позже. Пробки, — стараюсь сделать максимально грустные глаза.
— Да, точно, ты говорила про отца. Ладно, будем считать, что это уважительная причина. Да и без выходных ты у меня, — смягчается Сафонов. — Практикантка, кстати, ничего так. С вечерней посадкой пока справляется.
— Хоть какие-то хорошие новости за сегодня, — улыбаюсь. — Может мы ее поставим уже на смену? — умоляюще смотрю на него. — А то мои синяки под глазами никакой тональник спрятать не может.
— Они тебя совсем не портят, — юморит этот гад.
Напряжение начинает отступать. Работа отвлекает. Посетителей сегодня немного и мне перепали приятные чаевые.
В конце рабочего дня Сафонов объявляет, что согласовал с начальством и наша практикантка переходит в статус сотрудницы на испытательном сроке. А у меня завтра выходной! Ура! Ура! Ура! Спа-а-ать…
— Вась, тебя до дома подкинуть? — догоняет меня Сафонов. — Я в вашу сторону сегодня. А ты мне за это поможешь цветы выбрать для девушки.
— У тебя свидание, что ли? — смеюсь, разминая затекшую спину.
— Что-то вроде того. Ну так как? Поможешь?
— Без проблем. Поехали.
Болтаем с Юрой в дороге, выбираем цветы для его новой подружки. Он высаживает меня на углу дома и мчит на свое свидание.
У нас в окнах горит свет. Преодолеваю ступеньки до квартиры. Меня встречает тихий разговор на кухне и темнота в гостиной. Иду сразу туда. Мама спит, подложив руки под щеку. Все хорошо. Утром обязательно скажу спасибо соседке за помощь.
Быстро приняв душ, тащу с балкона раскладушку. Гостей укладываю в комнате на кровать, чтобы не будить маму. А сама посплю тут, на кухне. Мне все равно еще заниматься и встану я раньше всех.
Где-то в середине параграфа по истории отрубаюсь. Внезапно получив книжкой по носу, просыпаюсь, кидаю ее на пол, закрываю глаза и тут же открываю их.
Дурацкий будильник орет над ухом.
Собрав раскладушку, утаскиваю ее на балкон, крашусь в ванной, переодеваюсь в форму лицея там же. Проверяю сумку. Вроде ничего не забыла.