Спортсмены

Жуков Дмитрий Анатольевич

Когда Бориса Лилова окончательно ссадила с коня болезнь, он стал тренером. Наши пятиборцы прогрессом в конном кроссе, который был у них слабым местом, обязаны Лилову, и он занимался с ними уже тяжело больной.

Он был среднего роста, плотный, даже чересчур плотный для всадника, любил улыбаться, смеяться. Он и тогда все посмеивался, все повторял с улыбкой: «Только бы добраться домой! Только бы добраться мне домой!» Тогда был он в манеже последний раз. Так он и остался в памяти: подвижной, веселый, белокурый - конник- спортсмен есенинского облика:

Отговорила роща золотая 

Березовым

веселым языком...

Когда жизнь Бориса Лилова стала уже главой в истории нашего конного спорта, один авторитетный конник высказался на первый взгляд неожиданно:

– Лилов, - сказал он, - в прошлом. Забывать его не надо. Но я бы не ставил его в пример, а извлек бы из судьбы его урок. Борис ушел вместе со своим временем.

– А что ты думаешь!
– и последовал ответ, как бы давно готовый.
– Другие времена - другие спортсмены приходят. Другие не по именам только, по самому складу своему. По запросам и возможностям.

Все трое из знаменитой четверки сидели на плацу, на полосатой стенке, наблюдая за ездой молодых всадников, нынешних и будущих звезд.

Уже известный призер крупных соревнований Геннадий Дробышев зашел на Реакторе на систему и чисто взял все препятствия.

– Лучше они нас? И Бориса не вернешь, и своих годов тоже, а потому этого не проверишь.

– Мне кажется, - добавил Фаворский, - стиля у нас было больше. Но у нас учителя были стильны. А теперь мы сами стали учителями, и если ныне станет меньше стильности в прыжках, то чья же это вина?

– Мягче, мягче веди в поводу!
– крикнул Распопов второму из молодых всадников, готовившемуся взять завал.

Он подошел ближе к барьеру, и по мере того как всадник пошел на прыжок, вместе с ним подался вперед, как бы желая передать ему все, что было у него самого в «руках».

Лошадь закинулась.

– Просидел! Опоздал!
– закачали головами ветераны.

– Главное, - продолжали они, - чтобы не только выигрывать, а выигрывать красиво. Древнее правило олимпийцев! А при теперешних нормативах это становится все труднее. «Голы, очки, секунды» - результат! Этим все диктуется. А зрелище где?

– Сядь в седло, сядь в седло!
– вдруг чуть не хором закричали они всаднику, который слишком подался вперед, опережая движение коня.

Наконец сказали они так:

– Придут новые Лиловы, на него самого, может быть, вовсе не похожие. Но все-таки о нем вспомнит каждый, кто захочет себе представить, что есть истинное спортсменство в нашем деле.

Вот и ответ. Пора в обратный путь. Дорога убегает из-под колес автобуса, как бы отодвигая в панораме заднего стекла этих троих, оседлавших полосатое бревно, на историческую дистанцию.

И только четвертого с ними нет.

Вл. Артамонов. СЕКРЕТ УСПЕХА (Инга Артамонова)

Замечательная спортсменка Инга Артамонова потрясла спортивный мир своими фантастическими результатами, она смогла сделать то, что не удалось сделать ни одной конькобежке за всю историю мировых коньков - стала четырехкратной абсолютной чемпионкой мира.

В 1962 году Инга установила сразу в одном соревновании каскад феноменальных мировых рекордов, побив 4 прежних. 10 раз она была чемпионкой

мира на отдельных дистанциях, 5 раз абсолютной чемпионкой СССР, 27 - чемпионкой СССР на отдельных дистанциях, свыше 10 раз улучшала мировые рекорды... Сколько бы Инга еще могла сделать?! Но в 1966 году трагически оборвалась ее жизнь, на 30-м году...

Выступая на торжественном заседании в Большом театре, посвященном Дню 8 марта, Инга сказала:

– Мы (спортсмены.
– В. А.) всегда чувствовали, что за нами стоят миллионы советских людей. Какая это радость быть полпредом Страны Советов, делегатом великого народа - строителя коммунизма!

Радость ее зиждилась на необыкновенном чувстве ответственности перед своей Родиной. Один пожилой человек писал ей в те годы: «Милая Инга, я Вас не знаю как человека, но люблю и «болею» за Вас. Вы даже не представляете, что Вы делаете для страны. Большое тебе спасибо, дочка».

Инга получала тысячи писем самого различного содержания. Во многих из них был неизменный вопрос: «В чем секрет Вашего успеха?»

...Инга всегда спокойно относилась к своим победам. Все кругом шумят, хвалят, поздравляют... А она смотрит с недоумением, и на ее лице будто написано: «Товарищи, произошла ошибка, это не обо мне, что вы?» И такого легковесного признания («Я в следующем году пробегу еще лучше») от нее и не услышишь. Только когда приехала она с первенства мира, где выиграла свой второй лавровый венок, а под глазами синяки, тут, как говорится, все налицо. И какой ценой ей давался спорт, тоже становилось понятным. Не на банкетах, нет, когда светилось в бокалах шампанское в ее честь, а она искрилась от счастья, не на парадах, когда на ней были чемпионские ленты с медалями... А вот именно в эти минуты. Есть одна фотография Инги, которая в тысячу раз больше может сказать о цене ее побед и о ней как о человеке, чем сто красивых эпитетов. Ее запечатлели в момент приступа язвы. Глаза ввалились, губы делают усилие, чтобы получилось глотательное движение... Больно, очень больно там внутри! Но в глазах терпеливость. Спокойная, упрямая, гордая. Потом, когда все пройдет, Инга может отшутиться («Сейчас очень модно иметь какую- нибудь болезнь») или признаться матери в своих «достижениях» по излечению язвы («Мама, а я вчера даже кусочек куриной шкурки съела, и, ты знаешь, ничего...»).

Я тоже искал истоки ее успехов. Не так это просто, как кажется на первый взгляд! Даже брату. Но когда я вновь и вновь задумываюсь над вопросом «В чем секрет ее успехов?», невольно вспоминаю наш каток. И смысл опять не в том, что окна нашей комнаты выходили чуть ли не на лед. И не в том, что, много тренируясь с детства, Инга сумела поэтому стать классной спортсменкой. Нет. Хотя кататься действительно она начала очень рано (на массовом катке, наверное, лет с десяти).

С годами она крепла физически, лицо румянело (а ведь в детстве у нее обнаружили туберкулез).

Все это являлось прелюдией к мировой известности, но, если быть педантичным, причина все-таки не в том, что она рано приобщилась к конькам, волею судьбы оказавшись в благоприятных условиях конькобежного двора (ведь сколько там ребят жило, а из многих так и не получилось классных спортсменов), а в том - и это самое главное, - что, накатав за многие годы большое количество километров, не напрягаясь, испытывая при этом радость от движения, она на 80 процентов подготовила из себя конькобежку, не подозревая об этом и храня в неприкосновенности свои нервные ресурсы. Ведь она каталась не по принуждению!