Способность любить
Шрифт:
И зачем я туда попрусь? Хотя идея увидеть Полину была заманчивой. До ломоты в костях. В такие минуты я очень понимал Харламова. Сам бы прыгнул в тачку и помчал в Воронеж. Только Борьке в этом смысле повезло больше. У Алиски никого не было.
– А тебе какая разница – берет она их или не берет?
– Парни, хватит! – рявкнул на них, потому что все это уже надоело, – В клуб кто едет или опять морды бить друг другу будете?
Они заткнулись, смерив друг друга гневными взглядами.
– Поехали, – буркнул в конце
Только уехать из Харламовской квартиры мне была не судьба. В дверь позвонили. Борис пошел открывать. Через пару минут вернулся в компании отцовского начбеза...
– Куртку бери и идем, – коротко бросил он мне.
Я психанул.
– Не поеду я никуда! Ясно?
– Я сейчас втащу тебе в твою наглую физиономию, загружу в багажник и отвезу в Воронеж. Я похож на службу доставки?
Он говорил тихо, но чувствовалось, что он едва сдерживает ярость. Я могу пересчитать по пальцам, сколько раз за свою жизнь видел его в этом состоянии. И горе было тому, кто его довел.
Я счел за лучшее не провоцировать.
– Нет, не похож.
– Тогда с какого перепуга я должен бегать по Москве и искать тебя? Или ты думаешь, мне делать нечего?
Я промолчал. Но когда он развернувшись, пошел на выход из квартиры, я последовал за ним. Одевшись, сел к Тимуру в машину.
Что ж. Я хотел как лучше. Поедем в Воронеж, если папа хочет.
Из Москвы мы выехали в тишине. Какое– то время, пока за окном мелькали огни, Саркисян упорно хранил молчание. Я чувствовал кожей, что он злится. Сильно злится.
– Артем, скажи мне, я похож на дурака?
Я понял, что разговор предстоит серьезный, и ответил то, что думал:
– Нет.
– Как ты думаешь, почему Косов больше не работает в компании?
Косов – это тот безопасник, который выполнял мои указания в обход Саркисяна и отца. Так значит, начбез узнал всё. Всё или не совсем?
– У меня такое ощущение, что ты очень хочешь мне это рассказать.
Он продолжает вести машину на той же скорости. Однако меня от его вопроса бьет током.
– Что ты сделал с девчонкой?
Блефовать всегда нужно до последнего. Может, кривая вывезет.
– С какой? – я тоже выгляжу невозмутимо.
Он даже не поворачивается в мою сторону.
– С Полиной Смирновой. Косов собирал на нее для тебя инфу. А в загородном доме имеется система видеонаблюдения.
– Тогда зачем спрашиваешь? Знаешь же, что ничего! – я повысил голос.
Нет ничего тайного, что не становится явным.
– Естественно, попытка изнасилования не в счет! Ты знаешь, что в определенной среде за это опускают?
– А я что в этой среде? Да и потом, не сделал же! Если бы хотел, кто бы мне помешал? – я продолжаю разговор повышенным тоном.
Терпеть не могу, когда меня пытаются учить. Саркисян напоминает каменную глыбу, и слова роняет, как гвозди в крышку гроба заколачивает.
– Ты хоть
Перебиваю. Как же я устал притворяться!
– Не потому – мой голос звучит глухо.
– Что?! – вот теперь мне удалось его удивить.
Я не собираюсь ему ничего рассказывать. Не обязан. Ведь не говорить же, что девушка снится мне каждую ночь? И я уже не знаю, что сделать, чтобы забыть...
Дальше Тимур теряется, начинает барабанить пальцами одной руки по рулю. Надо же...
– Дела... Что делать будем? – в конце концов спрашивает он.
– А я откуда знаю? Ты меня зачем потащил с собой, если все знал?
– Прятаться не получится.
– Я и не собирался.
– Ладно, на месте разберемся.
Утром машина Саркисяна останавливается возле двухэтажного дома. Меня охватывает тревога пополам с эйфорией.
Может, сейчас я увижу её?
Только чем закончится эта встреча...
Артем Холодов
Как будто всего, что случилось, мало и в гостиную заходит Матвей с какими– то пакетами. Откуда он в такую рань?
Завидев меня, ожидаемо, не прыгает от радости, но сдержанно кивает:
– Артем! Тимур Аркадьевич! – в нем тоже одна конкретика.
Никакой лирики. Сразу переключается на Полину. Словно чувствует, как нестерпимо ей хочется выбраться из комнаты. А что хочется, это у нее на лице написано. Она уже раз десять на дверь посмотрела.
– Поль, пойдем, мне пакеты разобрать поможешь.
Они уходят вдвоем. а все что мне остается, это бессильно глазеть им вслед. Зачем я сюда приехал? Я же знал, что будет непросто.
– Идемте, – приглашает нас Олеся в столовую.
Да тут есть и она. Вообще дом, большой, все в нем добротное и не на "Мебель.ру" купленное. Как Олеся и Матвей оказались в Москве? Хотя там что– то с разводом было связано. Стол почти накрыт. Окна выходят в сад. Там красиво. И как– то... спокойно. Сидел бы тут и смотрел в окно часами. И не думал бы не о Полине, ни о Матвее. Надо же, невеста! Зря я ее тогда отпустил. Сейчас бы все было по– другому. Потом бы она к нему не вернулась. Не посмела бы. После того, как разрушила их идеальный мир.
Но и мне бы это ничего не принесло. Кроме чувства гадливости по отношению к самому себе. Не хотел я так. Хотел, чтобы сама тянулась. Как к нему.
И сколько я выдержу, прежде чем взорвусь?
Мы с отцом заходим в столовую последними.
Он придерживает меня за локоть:
– Артем, я тебя прошу – веди себя по– человечески! Не порть мне всё. Мы же только помирились.
– Ладно. Но с тебя квартира. Жить я с вами не буду.
Не знаю, сумеем ли с ним когда– нибудь наладить эти самые "человеческие" отношения. Пока между нами лишь договорные по принципу " ты– мне, я – тебе".