Спой для меня

Старкова Рина

Даже в театре я не смогла расслабиться, что не осталось без внимания Карнилова. Продюсер сегодня и так был не в духе, но после того, как я сфальшивила в песни, окончательно взорвался. Рвал и метал. Орал так, что стены театра тряслись. О таком его поведении меня уже предупреждали, но я не верила, что милый мужчина на такое способен.

Сегодня было много неточностей и недочетов. Хореография оставляла желать лучшего. Точнее, танцы были четкими и красивыми, но мешали главной линии, поэтому все мои движения по сцене, которые Карнилов

раньше расхваливал, сегодня подверглись жесткой критике. Было решено переставить ведущие лица, Ассоль и Грея, на лестницу, привезенную из-за кулис.

Картина постановки преобразилась, все заиграло по-новому. Мне даже понравились такие перемены, в отличие от большинства актеров.

Попрощавшись, я вылетела на морозный воздух. Причудливые снежинки кружились в воздухе, а величественный театр возвышался над площадью ажурной громадиной. Только вот Пети не было. И сообщений от него тоже. Я сама ему написала, но ответа не последовало. Решила еще немного подождать.

Прошлась по площади, уселась на край заснеженного фонтана. Ногой стала притаптывать только что выпавший снег, кутаясь в шубу. Холодно. Я быстро замерзла, поэтому решила пройти еще один круг по площади. Свет в окнах театра погас. Время подходило к девяти вечера. Я еще раз написала Пете, но в ответ тишина.

Неужели, он решил меня кинуть? Подшутить надо мной таким образом?

За колонной театра появился темный силуэт, слабо освещенный фонариками. Я с ужасом осмотрелась по сторонам. На площади никого, а незнакомец, кажется, идет в мою сторону.

Надо убираться отсюда как можно скорее.

Я не успела сделать и пары шагов, как он меня догнал.

Герман!

— Что ты здесь делаешь? — зашипела я, стараясь прийти в себя после испуга. Надо же было ему побежать за мной и схватить за руку! Чуть сердце не потеряла.

— Дизайнер твой тебя кинул, да? — довольно улыбается, почти смеется. Побрился.

— Нет! Перенесли встречу, Петя скоро приедет, — складываю руки под грудью и наблюдаю, как улыбка сходит с его дьявольски красивого лица. — Ты зачем приехал?

— Не твое дело, — огрызается в ответ.

Я отворачиваюсь и иду по площади, все ближе к фонтану. Слышу шаги позади себя. Герман идет по пятам, как хищник, готовый напасть в любой момент. Ускоряю шаг, и Амурский делает тоже самое. Не отстает, тень его крадется за мной.

— Что тебе нужно? — резко поворачиваюсь в его сторону, и тут врезаюсь в массивную грудь. Взвизгиваю и отскакиваю назад, но тут же поскальзываюсь.

Считаю мгновения до соприкосновения с землей, мысленно готовлюсь, как буду собирать свои косточки, рассыпанные по площади после такого удара, но сильные руки ловят меня в последний момент. Я невольно дрожу, пропитываясь этим мгновением.

Чувствую, как сильно зажгло ногу в области щиколотки, даже искры из глаз от боли полетели. Этого только сейчас не хватало.

— Мне больно, — выговариваю шепотом прямо в лицо Амурского, морщусь и начинаю хныкать,

как маленькая девочка. Нога ноет так, будто сломалась.

— Что болит? — Амурский продолжает держать меня в паре сантиметров от земли.

— Нога, вот там, где щиколотка, — закрываю глаза, и слезы бегут по щекам. Герман подхватывает меня, и я невольно обнимаю его шею.

Чувствую аромат апельсинов и глубоко вдыхаю. Крышу сносит от его близости, и вот уже почти ничего не болит. Даже сердце с ним начинает биться ровнее и спокойнее.

— Я думаю, дизайнер твой уже не приедет, — шепчет мне на ухо. — Я отвезу тебя домой, ладно?

Я согласно киваю, потому что не хочу больше ждать чего-то. Я хочу домой.

К нему домой.

8.4

Деловые недоотношения:

Герман

Я видел, как она засыпает на соседнем сидении моей тачки. Видел, как плавно вздымается ее грудь, как подрагивает темная череда ресниц, как тает снег на ее волосах. Такая беззащитная и нежная. Моя роза. Мой ангел.

Я припарковался во дворе у ее дома, но не заглушил мотор.

Знал, что должен с ней попрощаться. Но Малинова так сладко сопела, подложив под голову согнутый локоть, что не посмел нарушать ее покой.

Ничего лучше не придумал, чем забрать ее к себе.

У ее кровати я просидел почти до четырех утра, рассматривая смешные веснушки на ее носике и посмеиваясь, как во сне хмурятся ее брови. Вика не проснулась, когда я осторожно вытянул ее тело из машины и прошел в дом, когда Фаина Ивановна взвизгнула от восторга, что вернулась милая «хозяюшка».

Мне теперь только и оставалось, что наблюдать за ней спящей. Уверен, что она больше никогда не подпустит меня к себе так близко наяву. Я сделал ей слишком больно со своей ревностью. Этот скандал на пустом месте, фееричный секс в машине. А потом… я просто выставил ее за порог. Выгнал. Растоптал.

И сам чуть не сошел с ума, потому что потерял часть себя вместе с ней.

Мне не спалось в пустой постели, потому что знал, там, через несколько комнат, мой ангел.

Вика разбудила меня уже днем. Она осторожно постучала в дверь, и я подорвался с постели, чтобы открыть. Вика уже оделась, даже прическу и макияж успела сделать.

— Нам нужно поговорить, — тихо прошептала она.

Я рассчитывал на другое начало дня. Рассчитывал хотя бы на «доброе утро». Но по серьезному взгляду ангелочка понял, что ничего из моих фантазий сегодня не осуществиться.

Мы прошли в столовую, и Вика сразу заняла место, где завтрака перед моим отъездом в Японию. Невольно улыбнулся и помедлил, но тут же наткнулся на непреклонно серьезный взгляд.

— Герман, мне очень нелегко дается наше расставание, а своими поступками ты только все усугубляешь, — вкрадчиво выговорила Вика, отчеканивая каждое слово.