Справедливая гордыня
Шрифт:
— Мач, ты где эту курительную трубку взял? — вредным голосом поинтересовалась недавно обвиненная мной в стяжательстве Саяка, — Что-то я её системных характеристик не вижу!
Я густо покраснел, устремляясь вперед. Ничего не знаю!
Правда, как только мы выбрались из диких прерий, на корабле начался бунт. Точнее, в банде, если уж на то пошло, так как пиратами мы больше не были, а были самыми всамделишними разбойниками и преступниками. Бунтовала женская часть населения, требуя найти зону комфорта, дабы там слегка отдохнуть после месяца мотыляний по белу свету без нормальной ванны, кофе и какао. Мои уговоры и убеждения, призванные напомнить, что
Поставленный перед ультиматумом, я повёл страждущих комфорта и тепла в ближайший населенный пункт. С этим, конечно, всё было совсем не гладко, так как мы вылезли из пещеры на горе посреди большого непонятного нигде. Ну, леса, ну, болота, потом еще леса, заросшие болота и всё такое. Ни дорог, ни тропинок, ни указателей. И магиконы с их картой были почти бесполезны. В общем, знал Габсалом Панибрах, как нужно шкериться, что, соответственно, порождало у меня дополнительные сомнения в изначальных намерениях этого синекожего толстяка... или его советах.
— Дорога! — наконец, восторженно взвыла Рюука, излучая радость и удовольствие, — Настоящая дорога! Мы пойдем по дороге!
— Ага, с облаками, — буркнул я, диагностируя, что кицуне, в общем-то, права. Мрачный лес, сквозь который мы блудили на внушительной скорости уже пятый час, наконец показал нам след цивилизации в виде обычной утоптанной дороги.
— Да хоть с волками! — позитив девушки сломить было невозможно. Последние три часа она жутко страдала аж по двум причинам: её тряпочное бикини порвалось почти сразу с начала наших поисков цивилизации, и варварше приходилось страдать в выданных Лилит штанах и плаще анонимности на босу грудь, ну а во-вторых, еще и отбиваться все эти часы от настойчивых просьб других девушек превратиться в гигантскую лису и с комфортом нас всех везти.
— Пофигу! — взвыла накрутившая себя Мимика, явно ловящая флешбэки о своей прежней полной скорби жизни в лесах, — Бежим скорее! Я хочу в тепло! В эту вашу «зону комфорта»!
Куда бежать, было вполне понятно — по дороге. А в какую сторону, так это вообще без всякой разницы, так как нашим трёхсотуровневым мощным лапищам лишние километры вовсе не крюк. Правда, лес всё густел, над ним начинал темнеть вечер, а дорога всё шла и шла. Уже час шла! Позади меня, мудро бегущего впереди с отросшими черно-белыми волосами назад, уже слышались зверские звуки и надрывные стоны о нежелании снова мыть себе зад в проточной ледяной воде ручья.
Стоит ли говорить, что, когда мы добежали до одиноко стоящего у дороги деревянного здания класса «здоровая изба» с покосившейся трактирной вывеской, как у женского населения нашего прайда тут же с грохотом рухнула планка ожиданий. Сейчас девчонки были согласны на всё ради горячей воды, пусть даже и из ведра. И стоящий посреди темного злого леса в ну очень большом отдалении от цивилизации трактир их определенно не смущал!
Ну мы завалились внутрь, алчно блестя глазами в поисках цивилизации, комфорта и чего-нибудь, не напоминающего месяц бега на лоне природы за голубым толстым мужиком с зеленой бородой.
Впрочем, без мужика с бородой не обошлось. Именно таким оказался хозяин заведения, лысеющий тип квадратно-пузатых пропорций. Был он в меру плешив, а в остальном отчаянно рыж и не менее отчаянно бородат, меланхолично заседая за стойкой и куря трубку, от которой в помещении было много вполне приятно
Опустив свой многострадальный и уставший зад на лавку, я начал обозревать окрестности, отмечая, что мы в кабаке не одни, даже с учетом бармена. Еще здесь присутствовали аж три личности, что могло бы намекнуть о близком присутствии к кабаку населенного пункта… но эту мысль я отмел как несостоятельную, когда личностей разглядел.
Ой не похожи они были на простых смертных!
Дед с пушистой белой шевелюрой и бородой, сидящий у стенки, щеголял босыми ногами и лицом, настолько полным благообразия, что я нервно передёрнул плечами, встретившись с его добрым каким-то взглядом. Казалось, еще чуть-чуть и он встанет, подойдет ко мне, положит руку на плечо, а потом будет всё как в тумане и херак! …у меня ипотека. К счастью, он это не собирался делать, целиком занятый выговариванием чего-то своего своему собеседнику. Тот, к моему облегчению, выглядел вполне нормальным таким жгучим брюнетом приличной небритости, в дорогом деловом костюме черного цвета. Периодически улыбаясь хищной красивой мордой, брюнет цедил что-то высокоградусное, слушал деда и крутил между пальцами монету. В общем, эта парочка собеседников была пронзительно безопасна, целиком поглощена друг другом, а нас удостоила лишь беглым взглядом, несмотря на все голодные и жадные крики Тами, нетерпеливо подпрыгивающей возле стойки, чем напоминающей рыжую попрошайничающую чайку.
А вот третий, сидящий в одиночестве и лихо глушащий небольшими стопками водку (точно водку, я как профессионал узнал!), вызывал ну очень тревожное ощущение! Во-первых, это был худощавый высокий мужчина, с ног до головы одетый в серебристую сверкающую тройку. Сорочка, жилетка, галстук, длиннополое пальто поверх, брюки, даже остроносые ботинки, всё это у него вполне себе ярко и однотонно посверкивало, но смотрелось довольно гармонично. Не оставляло ощущения, что мужик оделся в фольгу, скорее в эдакую серебряную ткань. Нет, я парень бывалый, чего только не видел, таким костюмом точно бы не проникся, если бы… у мужика была нормальная голова. А её не было. Вместо приличного органа, положенного даже так одетым разумным, водочный поглотитель мог похвастаться головой единорога. Натуральной и белошкурой! С сверкающим в тон одежде рогом!
Этот чрезвычайно бюджетный гибрид принца с белым конем сидел, сосредоточенно сверля взглядом бутылку. Затем, по прошествии им самим отмеренного времени, его руки приходили в движение, крышка откручивалась, стопка наполнялась, твердая рука брала стопку, подносила её к лошадиной морде, последняя хватала стакан вытянутыми трубочкой губами и… оп! Большая голова запрокидывалась, вливая в себя живительную жидкость, а пустая рюмка затем ставилась четко на то место, где стояла раньше. Вскоре цикл повторялся.
На нас он и ухом не вёл, но всё равно было тревожно.
Тем временем вернулась Тами, выглядящая как некто, кого ударили пыльным мешком из-за угла. Сев на лавку, она помолчала, подышала, а затем задала внезапный вопрос:
— Девчонки, а вы в баню хотите?
— Тут есть баня?! — с умоляющим придыханием вопросила Матильда, прижав к давно не бывшей в бане груди Виталика, так и не дождавшегося еще жратвы.
— Есть, — сдавленно произнесла гномка, а затем, помедлив, добавила, — С бассейном.