Спрятанная красота
Шрифт:
— Пока, мам! Хорошо тебе провести время с Джеймсом, — сказала она и выскочила на улицу.
Парк был почти пуст, и Лоррен очень обрадовалась этому. Она поднялась на свой любимый холм и глубоко вдохнула свежий осенний воздух. Здесь было хорошо, и она чувствовала себя свободной. Лоррен любовалась окрестностями и склонами дальних холмов. Но ее спокойствие вдруг нарушилось низко летящим небольшим самолетом, в шуме мотора которого ей отчетливо послышались слова: «Ты одна, од-на, од-на до конца своей жизни!»
Лоррен сунула руки в карманы и пошла дальше, лениво отбрасывая
Лоррен прилегла под деревом. Был конец октября, листва опала, и голые ветви тянулись к небу. Солнце уже слабо грело, и было довольно прохладно, но девушка не чувствовала этого. Подобрав несколько листьев, подбросила их вверх, наблюдая, как они плавно кружатся в воздухе. Потом Лоррен устроилась поудобнее, положив голову на руки, и чуть не задремала — так тихо и спокойно было вокруг.
Внезапно раздался звук шагов — кто-то поднимался на холм твердой и неторопливой поступью. Лоррен очень хотелось, чтобы человек прошел мимо и оставил ее одну. Ей совершенно не нужна ничья компания. Ей так хорошо сейчас! Увы, шаги стихли совсем рядом с ней.
— Мисс Феррерс?
Нет, только не это! Она резко повернула голову и увидела тяжелые ботинки, темные брюки, теплый свитер — и серьезное, слишком знакомое лицо.
— Прекрасный день, — сказал Алан, и она молча кивнула. — Довольно тепло для этого времени года. — Он упорно пытался разговорить ее.
Лоррен поежилась и опять молча кивнула. Что бы такое придумать, чтобы он ушел и оставил ее в покое? Что может заставить его прекратить ее мучить?
Но Алан уже опустился рядом с ней на траву и лег, опершись на локти. Она отодвинулась и с досадой сорвала былинку. Язык словно прилип к нёбу. Лоррен опять остро почувствовала свою неполноценность. Сейчас, меньше, чем когда бы то ни было, она была настроена общаться с мужчиной, и особенно с этим. Она ничем не могла похвалиться, чтобы очаровать мужчину, заговорить его, рассмешить, она не умела посмотреть на мужчину так, чтобы тому захотелось прикоснуться к ней, не говоря уж о том, чтобы полюбить.
Они лежали рядом в тишине, и Лоррен снова мучилась неутешительными мыслями, что как женщина она жалкая неудачница. Ей нечего было подарить любимому мужчине. И ей казалось, что Алан это знает. Но тогда почему он не уходит? Они долго лежали в полном молчании, но наконец она услышала его слова:
— Почему вы ведете себя так, будто я невидимка?
Лоррен повернулась к нему, широко открыв от удивления глаза:
— Что вы имеете в виду?
— У нас нет общих тем для разговора?
— Я не могу ничего придумать, — ответила она.
— Придется мне поломать голову и поискать
— Да, спасибо, я ее уже прочитала.
— Всю — от корки до корки? — Он поднял голову и удивленно посмотрел на Лоррен.
— Ну… — замялась было она, но сразу заняла оборонительную позицию. — Мне больше нечего было делать.
— Вы весь день провели дома одна?
— Почти, только прошлась по магазинам.
Он промолчал, а Лоррен не стала рассказывать ему, как дополняла новыми экспонатами свой гардероб, и без того битком набитый вещами, которые она бережно складывала в течение последних лет.
— Что вы думаете о книге? — наконец прервал он молчание.
— Она мне очень понравилась.
— Хорошо, как-нибудь мы поговорим о ней.
Лоррен поняла, что он совсем не это имел в виду. Его обещание скорее было вежливостью, и он скоро забудет о нем. Конечно, не может быть и речи, чтобы обмениваться с ним мнениями, ведь он сам не допустит этого. «Я никогда не позволю вам войти в него», — сказал он тогда. Его «сад» был недостижим, как далекий Эдем.
Они вновь замолчали. Лоррен смотрела в небо.
— Теперь ваша очередь, — сказал Алан, и Лоррен вопросительно посмотрела на него. — Говорить.
— А, поняла! — Она засмеялась. — Ну… э-э-э… как вам понравилась радиовыставка?
— Отлично, спасибо. Анна так быстро шла, что, как она сказала, чуть не взлетела в небо.
— Да, это на нее похоже! — улыбнулась Лоррен и после паузы спросила: — А как Марго?
— О, ей все понравилось. В отличие от всех нас у нее потрясающая способность отдавать себя окружающим. Мы же возвращаем себе то, что годами отдавали раньше.
Это было так верно, что Лоррен притихла. «А мне вот абсолютно нечего дать, — сказала она себе, — так что нечего и получить взамен».
— На полпути мы обменялись партнерами, — продолжал Алан, Лоррен засмеялась. — Что тут смешного?
— Дальше можно будет обменяться женами.
— Прекрасная идея! — Он повернулся к ней, и Лоррен почувствовала, как он близок к ней. — А вам она нравится?
— Обмен женами? — Она покачала головой. — Нет.
— Значит, если вы когда-нибудь выйдете замуж, то останетесь верны своему мужу до конца своих дней? Вы это хотите сказать?
— Да, если он будет хорошим мужем. Но я думаю, что эта проблема никогда передо мной не встанет. Я уверена на сто процентов, что вообще не выйду замуж. У меня нет, как это говорится… необходимых составляющих.
— Нам пора! — Он поднялся и подал ей руку, помогая встать.
Они оказались так близко друг к другу, что Лоррен, испуганная, хотела отступить назад, но Алан помешал ей. Его руки легли на ее плечи, и девушка удивленно посмотрела на него. Он взглянул в ее лицо, а затем быстрым движением развязал ленту, стягивающую ее волосы, и они рассыпались по плечам Лоррен шелковистой волной. Она подняла трясущиеся от волнения руки, чтобы откинуть их назад, но Алан остановил ее.