Спящая цикада

Кутузова Елена

Следующая фреска. Женщина на троне. Руки чинно сложены, спина прямая... и все же в изображении не было покоя. Рисунок волновал, вызывая непонятные чувства.

Анна шла по кругу, любуясь шедеврами неведомых мастеров. И то, что происходило с её телом, ей совсем не нравилось.

Клубок, свернувшийся внизу живота, начал пульсировать. Медленно, робко... Но с каждым ударом он захватывал все новое пространство. Вскоре тело сотрясала непонятная, сладкая дрожь, и в месте, где встречаются ребра, затеплился огонек. Его жар распространился мгновенно, наполнив

Анну тягучей, и одновременно, болезненной истомой. Она не в силах была стоять, но какое-то чувство звало, манило, приказывало выйти на середину зала, в точку, отмеченную кроваво-красной двенадцатиконечной звездой.

Пол ударил по выставленным ладоням. Заныло ушибленное бедро. Но Анна отмахнулась от боли. Окружающее затянул туман, и только одно оставалось ясным - алое пятно в центре огромной мандалы.

Добралась из последних сил, и едва рука коснулась звезды - тело сотряс невероятной силы оргазм.

Анна кричала, но сама себя не слышала. Раз за разом, пока вместо стона из горла вырвался хрип. Все мысли, мечты, чаяния и желания свелись к одному - прекратить это безумие! Но волна удовольствия накатывалась снова и снова, становясь с каждым разом болезненнее, пока, наконец, Анна не отключилось.

Очнулась от холода. Темноту вокруг рассеивали несколько десятков светлячков, кружась в медленном хороводе. Ноги отказывались держать, мышцы тягуче жаловались, хотелось свернуться клубочком и не двигаться... Но Анна заставила себя встать. Светлячки тут же переместились, словно зовя за собой.

Шаг, другой... Огромный зал остался позади, а в дыру над головой заглядывали звезды. Их свет манил так же, как и огоньки, мерцающие перед лицом. Непонятная, выматывающая тоска поселилась в душе и Анна поддалась чувству - опустилась на землю и заплакала. Громко, в голос, не стесняясь, забыв про страх. Рыдания отразились от стен, ворвались в провалы подземных галерей и затихли вдали.

Немного успокоившись, Анна вытерла слезы и двинулась дальше. Но у моста замерла, не решаясь ступить на белеющие извивы. То, что вырывалось из глубины было страшнее одиночества, темноты и неизвестности вместе взятых.

Но покинуть бездну и заполонить пещеру ужасу ничего не мешало. Анна зажмурила глаза и нащупала ногой начало моста. Идти вслепую оказалось еще страшнее. Спасли светлячки. Они закружились вокруг, отвлекая от плохих мыслей, и полетели, указывая дорогу. Анна заторопилась следом, стараясь не смотреть вниз.

Мост остался позади. Впереди чернело ущелье. Зарево, что освещало путь в прошлый раз, погасло. Пришлось снова довериться светлячкам. Они не подвели - шаг за шагом вывели к лестнице.

Тапар стоял на нижней ступеньке. Факел в его руках ослепительно сиял, но боль в глазах казалась такой малой платой за компанию. Анна подбежала к магу, и замерла.

Влажный, горящий взгляд снизу вверх. И лицо, прижатое к пыльному подолу:

Тапар Сонги, полукровка, личный Маг Его Величества Лартиха Третьего приветствует Нарири, Дарующую Жизнь, воплощение Лилит, великой Матери.

После ритуальных слов полукровка

выпрямился и посторонился, пропуская Анну на лестницу.

Восхождение далось нелегко. Все силы остались в Храме, и физические, и моральные. О произошедшем даже думать не хотелось. Мысли вертелись вокруг горячего душа, бездумного сериала и родной кроватки. Но это осталось в другом мире, и Анна запретила себе мечтать.

Тапар обогнал у выхода. Встал в проеме и замахал факелом. Круг, треугольник, снова круг... Потом - замысловатая фигура. Движения были столь быстры, что пламя оставляло росчерки на фоне темного неба. И навстречу звездам взвился приветственный крик.

Встретили их уже привычным коленопреклонением. В этот раз распластались даже рораги. Анна отвернулась. Путь освещал только факел мага, и она то и дело останавливалась, чтобы не наступить на лежащего.

Носилки плыли, покачиваясь в такт шагов. Пустыня остыла, и прохладный ветер доставлял немало неприятных ощущений. Но новоиспеченная Наири, убаюканная сумраком и усталостью, задремала.

Сквозь сон Анна почувствовала, как её поднимают на руки и куда-то несут. Сил проснуться не было, и она только поудобнее устроила голову на крепком плече. В мужских объятиях оказалось неожиданно надежно и уютно, Анна даже протестующе застонала, когда её отпустили. Как снимали украшения и переодевали, она уже не чувствовала.

Хотелось, чтобы блаженное состояние на грани сна и яви длилось вечно, но реальность заявила права и Анна проснулась.

Знакомый шатер, удобная кровать. И - никого. Не веря своему счастью, Анна огляделась. Ни служанок, ни рорагов. Только снаружи доносятся приглушенные голоса. Неужели они получили, что хотели, и оставили её в покое?

Надежды вдребезги разбила Рийта. Она вошла в спальню и распласталась на полу:

– Приветствую Наири, Дарующую Жизнь!

Настроение стремительно портилось:

– Что сегодня придумали?

– Госпожа, вас ждет престол Храма Облаков. Да не будет он больше пустовать!

Анна вздохнула. Церемонии хороши время от времени, в качестве экзотики. Но взялся за гуж...

– Умываться?

В этот раз ритуал проходил по-новому. К бадье Анну не пустили. Зато, облачив в невесомый белый наряд, чем-то смахивающий на халат, повели к озеру.

Процессия растянулась. Впереди шли рораги. За ними, с купальными принадлежностями в руках, выступали служанки. Дальше несли легкий паланкин со смущенной Анной. Замыкали шествие снова телохранители.

Двигались к водопаду. По знаку Рийты рораги отвернулись, зорко вглядываясь в окрестности - не подглядывают ли за смущающейся Наири любопытные? Служанки разложили косметику и, сняв с Анны одежду, осторожно подвели её к природному душу.

Вода оказалась неожиданно теплой. Струи мягко массировали кожу головы, ласкали плечи и спину.

Анна закрыла глаза, растворяясь в ощущениях.

– За что вы гневаетесь на наш народ, Наири?

Вопрос вырвал из блаженного состояния. Анна удивленно взглянула на Рийту: