Спящая цикада
Шрифт:
Теплое дыхание, коснувшись щеки, заставило открыть глаза.
Темнота. Ночь? Анна встревожилась - проспать весь остаток дня! Который час! И почему так тихо? Даже вечный шум автомобилей не слышен...
Дуновение скользнуло по щеке, коснулось шеи... Анна вскинула руку, почесать зудящее место. И машинально оттолкнуть нахала. Но рука наткнулась на пустоту. Рядом никого не было.
3
Крик рванул из груди и замер на губах - Анна не смогла произнести ни
А некто невидимый продолжал ласкать тело. Его дыхание добралось до груди, задержалось и... Анна похолодела, когда вдруг поняла - исчезло не только покрывало, но и ночная сорочка, и трусики.. . Прохладный поток воздуха овеял сосок. Миг, другой, и его что-то коснулось - нежно, легко, подобно крылу бабочки.
Анна застонала в ответ. Чужие прикосновения были пыткой. А невидимый исследователь не останавливался. Уделив внимание одной груди, он бережно приласкал вторую. Снова повторилось и прохладное дуновение, и касание...
Наигравшись, дыхание сместилось ниже, скользнуло по напрягшемуся телу и добралось до живота. Мышцы свело судорогой. Исследователю это словно понравилось - что-то едва уловимое, ласковое заскользило по коже. Дыхание становилось то теплым, как знойный полдень, когда мечтаешь о малейшем движении воздуха, то прохладным, как напоенный запахом талого снега весенний ветер.
Анна билась в путах, которых не чувствовала. А пытка продолжалась. К дыханию и затейливому танцу языка добавилось невесомое, на грани ощущений, прикосновения пальцев. Они двигались по телу, не касаясь, так что Анна ощущала только тепло невидимых рук, от которого на коже рождались мурашки. Грудь, ключицы, плечи... Пока пальцы ласкали тело, язык скользнул ниже. Анна что было сил сжала ноги, не пуская, застонала и...
– Наири! Наири! Что с вами?
Эйр мужественно принял удар в грудь, но рук не отнял. Анна задохнулась и огляделась, приходя в себя.
Она сидела на кровати, а мужчина крепко держал её за плечи, не давая упасть. Сквозь щели неплотно закрытых жалюзи пробивался закат, а вместе с ним в комнату проникали привычные уличные звуки - гул машин, детские голоса...
– Все... в порядке...
Эйр тут же отстранился. И, следуя за взглядом Анны, поднял жалюзи.
Золотистый свет ворвался в комнату, прогоняя остатки морока.
– Не спи на закате - чертей разбудишь, - усмехнулась Анна, откидывая покрывало.
– Простите?
– не понял Эйр, но Анна не обратила внимания - её ночнушка пропиталась потом, да так, что отжать можно было.
Зато исчез озноб.
– А вот и разгадка, - пробормотала Анна.
Видимо, жар принес кошмары, а разговоры о демонах страсти направили их в определенное русло.
– Вы куда, Наири?
– В ванну.
Эйр тут же накинул
– Сами-то выйдите.
– Наири, вам нехорошо. Если вдруг...
– "Если вдруг"- вы услышите, - парировала Анна, задвигая щеколду.
Горячая вода обожгла тело. Но еще сильнее горела кожа от жесткой мочалки, которой Анна безжалостно себя терла. Она старалась смыть следы чужих прикосновений, словно они въелись в тело, уродуя его жгучими клеймами. Судороги отвращения невидимый наглец принял за дрожь желания, а рвотные позывы - за дыхание страсти. Анну это не удивило, жизненный опыт подсказывал, что так бывает всегда.
Дрожь постепенно сдавалось, брезгливость смывалась мылом и водой. И из ванной Анна вышла почти успокоившись.
– С вами все хорошо, Наири?
– в голосе Эйра слышалось участие.
– Нет, - зло отрезала Анна и отшатнулась от протянутой руки.
– Запомните, господин инкуб, или как-вы-там-себя-называете: больше всего на свете я ненавижу, когда ко мне прикасаются без разрешения.
– Вам снился кошмар, - констатировал Эйр, но руку убрал.
– Да, - вздохнула Анна.
– Невидимый любовник пытался доставить мне удовольствие. Это было отвратительно!
– Вам не понравилось?
– вздернул бровь Эйр.
– Абсолютно. Чужие руки на плечах, животе, ногах... брррр - Анну передернуло.
– Одно хорошо - кажется, я выздоровела. Видимо, это болезнь так уходила. Эй, что с вами?
Мужчина опустился на одно колено, склонив голову:
– Я должен просить прощения, Наири. Мне было неизвестно, что вы не переносите, когда вас касаются незнакомцы, но это неважно. Я приму любое наказание, кроме смерти - над жизнью рорага королевского дома властен только государь.
Анна опешила. Мужчина слишком вжился в роль, совсем ушел в свой вымышленный мир. Запахнувшись в халат она тяжело опустилась в кресло. Отступившая простуда и разыгравшиеся нервы разбудили голод. И, глядя на Эйра, Анна поинтересовалась:
– Может, поужинаем? Поздно уже, а завтра на сутки...
– Куда?
– не понял Эйр.
– На работу, - Анна выжидательно посмотрела в глаза собеседника.
– Зачем?
– удивился тот.
– Наири, в этом нет смысла. Пройдет немного времени, и вы отправитесь в мой мир.
– Ну, во-первых, никуда я не отправлюсь, мне и здесь хорошо. Во-вторых, нельзя вот так просто взять, и прогулять работу. Да и смысла нет. У меня отпуск через две смены!
Эйр внимательно оглядел её сверху вниз. От выражения его глаз могло растаять мороженое, но Анна осталась равнодушной.
– Нет, Наири. Это опасно. И времени на подготовку у нас мало - близится холодный сезон.
Анна уже рот открыла, но тут же прикусила язычок. Лучше прогулять смену, чем стать героиней криминальной хроники.