Спящая цикада

Кутузова Елена

– Хорошая идея. Только переоденусь. О нет! Не зови их, я сама!

Маг осторожно отставил в сторону колокольчик и вышел.

Пайлин, как ни прислушивался, самую важную часть беседы пропустил. Тапар умело использовал остатки своей магии. И теперь отвел товарища в сторону:

– Наири хочет прогуляться. Но ей нужен покой. Проследи, чтобы в саду никого не было.

– Даже охраны? Правила...

– Сейчас куда опаснее вызвать еще один срыв. Тем более, я буду рядом с ней. Ну, и держи своих людей наготове,

я позову, если понадобится.

Они медленно шли по мощеной тропинке. Оба молчали: Тапар ждал, Анна собиралась с мыслями. Наконец, она решилась:

– Ты говорил, что есть возможность вернуться домой...

– Не совсем так. Чтобы открыть переход, нужно точно вычислить дату.

– Сколько понадобится времени?

– Немного. Но искомый день может наступить не скоро. Нас же поджимает время - Его Величество дал срок только до переезда в Храм Снегов. Вместе с подготовкой на все про все две-две с половиной недели.

– И что же делать?

– Бежать из страны. Спрятаться так, чтобы не нашли, и ждать.

Анна промолчала. У беседки, увитой клематисом, сорвала цветок, повертела его в руках и повернулась к магу:

– И кому я там нужна?

– Саритам.

19

Шок лишил дара речи. Но Тапар торопливо продолжил:

– Тише! Они не чудовища, какими их здесь представляют. И потом, им не обязательно знать, кто скрывается на их землях.

– Но ведь они пытались меня убить... И уничтожили весь род прошлой Наири. Во всем, что случилось со мной, виноваты эти демоны!

– Не буду спорить.

Тапар склонил голову, потом хитро улыбнулся:

– Но согласись, скрыться от преследователей в самом сердце змеюшника... кто там тебя искать будет?

Обижать мага отказом не хотелось. Да и захлопывать дверь к последней надежде на спасение казалось неправильным. И Анна кивнула:

– Я ... подумаю.

Багровый цветок полетел на тропинку. Тапар заторопился за Наири - оставлять её одну не стоило.

Следующие несколько дней Анна замкнулась в себе. Двигалась, ела, спала, но все - молча. Тапар видел, с каким напряжением ей давалось это спокойствие. Волновался. И не он один. Пайлин тоже с тревогой посматривал на Наири.

– Может, представление устроить? Как бы снова беда не приключилась.

– Давай попробуем. Отвлечь её надо.

– Тогда, огненный театр?

– Но сейчас же не Праздник Четвертого Духа.

– Ну и что? Если для развлечения Наири нужно в один день все четыре Представления устроить, я готов. Конечно, командир бы получше что придумал...

– Эйра здесь нет!
– Тапар раздраженно махнул рукой.
– Театр, так театр. Давай послезавтра.

Анну подготовка к действу оставила равнодушной. Но в назначенное время она явилась к главному зданию Храма.

Для неё на невысоком помосте

установили широкое кресло. Опахалоносцы замерли справа и слева, но Анна даже не взглянула на их совершенные тела. Юноша с зонтом расположился чуть поодаль, но так, чтобы быть на виду у Наири. Красивый, несколько женственный мальчик. Анна скользнула взглядом по гибкому телу и повернулась к площадке. Там уже закончили приготовления и ждали только знака начинать.

К темнеющему небу взвились четыре огненных столба. Пламя гудело, чуть покачиваясь, но скоро этот звук заглушил мерный стук барабанов.

"Тук. Тук. Тук" - гигантское сердце бьется ровно, его не волнуют заботы простых смертных. Но что-то происходит, и удары становятся чуть быстрее. Совсем капельку, и этого хватает, чтобы настроение сменилось.

Гудящие столбы выбрасывают толстые протуберанцы. Пламя трепещет на них осенним багрянцем. А между пылающих деревьев показались танцовщицы.

Нагие девушки, прикрытые лишь желто-оранжевыми покрывалами, скользят, изгибаются, взмывают ввысь в стремительных прыжках. Шелк трепещет в их руках, обнимает гибкие тела, и Анна не сразу замечает, что вместо ткани - живое пламя.

К барабану присоединяются тамтамы, и голоса флейт прорезают ночное небо. Подстраиваясь под мелодию, огненные деревья меняют цвет от почти белого до багрового и обратно, пульсируют в такт. Скорость все увеличивается, и танцовщицы сплетаются с огнем в невероятной феерии так, что зрители забывают дышать. Их движения полны той грации, что заставляет мужчин сходить с ума, забывать обо всем, лишь бы не гасло пламя, разгорающееся в паху...

Вскоре к девушкам присоединяются юноши. Их тела блестят от душистого масла, и блики огня танцуют по обнаженным телам. И они совсем не скрывают своего возбуждения.

Пламенный шелк вьется между двигающимися телами, но вскоре опадает, открывая безумный танец любви. Юноши и девушки сплетаются в объятиях, и их движения подчиняются строгому ритму большого барабана.

"Тук. Тук. Тук." Звук усиливается, заглушая мелких собратьев. Едва слышно флейты тянут последние ноты, и тамтамы затихают, отступая в тень.

"Тук. Тук. Тук." Движения танцующих замедляются, они словно не с огнем в дикой пляске кружились, а пробирались в толще воды, и пламя в их почти гаснет.

"Тук. Тук. Ту..." Гигантское сердце замолчало, и с последним ударом площадь погрузилась во мрак.

В наступившей тишине слышны стоны наслаждения, и доносятся они не только с площадки. Кто-то из зрителей, не выдержав зрелища, поддался общему порыву, и страсть витала в воздухе.

Почти сразу запылали факелы, разгоняя тьму. Тапар и Пайлин глаз не сводили с Анны, а та сидела, погруженная в свои мысли. Словно и не заметила перепада освещения. Потом встала, потянулась совсем по-кошачьи, и отправилась к себе.