Спящая Красавица

Полковников Александр

Пришлось признаться, что меня именно сюда, на мыс Канаверал, принесла нелегкая только благодаря этим документам. В противном случае, вряд ли бы мы встретились на этой земле в этой жизни.

Потом начались расспросы. Эндрю и Сэма интересовали детали программы “МАРС 1000”. Я как мог отвечал им. Больше всего заинтересованности проявлял Эндрю. Оно и понятно. Бывший кадровый военный, как-никак. Хотя бывших военных не бывает. Это на всю жизнь.

Сэм сказал, что краем уха что-то такое слышал или читал в Интернете. В том смысле, что раз уж американцы

были первыми, кто высадился на Луне, то теперь пришло самое время лететь на Марс. Для него это было само собой разумеющимся. А как иначе? Ведь Америка во всем самая-самая страна из всех.

Эндрю хлопнул себя по лбу и произнес:

– Так вот это к чему. А я-то думал, чего это шаттл стоит на стартовой площадке под всеми парами. Не памятник же это. Зачем из настоящего шаттла делать монумент?

Про себя я подумал, что Эндрю не совсем прав. Возможно, он просто не в курсе какая судьба постигла советскую программу многоразовых космических кораблей “Буран”. Из них даже памятника не получилось. Что не было уничтожено, было просто разворовано и продано как металлолом.

– Кстати, ты не в курсе как он называется?
– Поинтересовался я.

– Не знаю точно, но кажется, “Атлантис”.
– Почесал затылок Эндрю.

– Точно. “Атлантис”, - сказал Сэм.
– Хоть и прошло достаточно времени, однако я вспомнил, что за несколько дней до Конца, по “Би-Би-Си” говорили о том, что космическая программа шаттлов подходит к концу и что “Атлантис” совершит свой последний полет в космос. Этим он поставит точку во всей американской программе “Спейс шаттл”. А через несколько лет должны были появиться новые корабли многоразового использования, которые придут, то есть должны были прийти, на замену устаревшим шаттлам. Но, как мы все с вами знаем, этим планам не суждено было осуществиться.

– Печально, - протянула Эйприл.

– Послушайте, камарадес, - начал я.
– Но ведь шаттл стоит на стартовой площадке и готов к полету. Если честно, то я направлялся сюда - за тридевять земель - с достаточно смутными надеждами и желаниями. Но теперь, встретившись с вами, я точно знаю, чего хочу. А хочу я не много не мало - полететь на Марс.

Повисла тишина.

Все разом уставились на меня, как будто я сморозил какую-то несусветную глупость и неуместно пошутил одновременно. Видимо для них так оно и было.

– Слушай, Алекс, а ты, часом, не того?
– Поинтересовался Сэм.
– Может тебе с непривычки стало плохо в жарком климате? Дай-ка я тебе померяю температуру.
– Сказал Сэм и протянул руку к моему лбу.

– Я серьезно, - заявил я, отмахиваясь от Сэма.
– Когда я ехал сюда, то думал, что максимум что мне светит, так это посмотреть на культовый американский космодром и парочку ракет в ангаре или музее. Однако теперь я уверен, что с вашей помощью может осуществиться моя мечта - побывать в космосе. И если это будет возможно, то зачем останавливаться, надо идти дальше. Ведь согласно программе “МАРС 1000” все будет осуществляться в автоматическом

режиме. Надо только ее запустить. Один бы я ни за что не справился. Но с вашей помощью…

– Нет, ты точно того, - перебил меня Сэм.
– Ты хоть представляешь насколько это опасно? Ты хоть подумал над шансами на благополучный исход дела?

– У меня есть предложение, - встряла в наш разговор молчавшая все это время Эйприл.
– Давайте пока отложим обсуждение этой новой идеи Алекса, хорошо? Например, до завтра.

На этом решено было заняться повседневными делами, которых тоже хватало с головой.

В ту ночь, после того как моя идея окончательно сформировалась в голове и завладела всеми моими мыслями, я плохо спал. Видимо сказывалась адреналиновая накачка от пугающих перспектив.

Помучавшись от бессонницы всю ночь, под утро я решил прогуляться до стартовой площадки, где находился шаттл “Атлантис”. Думал прогуляться один, но Эндрю, как и мне, не спалось, поэтому он с радостью составил мне компанию. Сэму с Эйприл оставили записку, чтобы те не волновались понапрасну.

Примерно через сорок минут мы находились около стартовой площадки, которая была огорожена по периметру металлической сеткой. Чем ближе подходили, тем величественней возвышался над нами корабль. Это была еще та махина.

Нет, Махина с заглавной буквы. Или даже все буквы прописные - МАХИНА.

Корабль подавлял своими исполинскими размерами.

Эндрю показал мне, где можно было забраться на верх, прямо ко входу в шаттл. Лифт был в нерабочем состоянии, поэтому пришлось подниматься пешком.

По моим ощущениям это можно было сравнить с восхождением на 14 этаж современной панельной многоэтажки. Еще бы. Высота только одного “Атлантиса” почти 40 метров. К тому же он подвешен на ракете-носителе и висит над землей еще на добрых семь метров.

Постояли какое-то время, любуясь окрестностями: с одной стороны все видимое пространство занимал Атлантический океан, с другой были видны другие стартовые площадки, ангары и главное здание НАСА.

– А хочешь посидеть внутри?
– Нарушил тишину Эндрю.

– Ты шутишь? Неужели он открыт?
– Не поверил я своим ушам.

– Как не странно - да. Смотри сюда.
– Эндрю подошел к корпусу шаттла и потянул на себя неприметную дверь-люк пилотской кабины, которая до этого была утоплена в корпус корабля и не выделялась на общем фоне.

– Дверь закрывается и герметизируется изнутри.
– Пояснил он.
– Заходи.

Не веря своей удаче, я заглянул внутрь. Все как в фантастических и научно-популярных фильмах: несколько лежащих кресел эргономичной формы, огромная приборная доска и куча кнопок, переключателей, индикаторов, шкал и лампочек. Кресла казались лежащими, что было естественно. Так при старте нагрузка на тело от ускорения будет распределяться равномерно. А в состоянии невесомости, вернее микрогравитации, нет никакой разницы как расположено кресло. Хоть к верху низом.