Спящие Дубравы

Шторм Вячеслав

— Глори, детка, не упрямься, — как можно мягче сказал я, тщательно подбирая слова. — Может, выглядит это и не совсем обычно, но там можно найти неплохое убежище.

— Или нарваться на новую пакость, похуже! — попыталась еще раз выразить свой протест она, но, видя тщетность этого предприятия, вздохнула и направила Лаку в проход, в котором уже скрылись наши друзья.

Однако, какая-то доля истины в возражениях Глорианны определенно была, поэтому я на всякий случай обнажил меч и приказал ей:

— Держись рядом со мной.

— А еще не

ешь немытых фруктов и не ходи под солнцем без головного убора?! — огрызнулась она. — Милый мой, я уже давно вышла из грудного возраста! — и в руке ее сверкнул длинный кинжал. Хотя тон мне совершенно не понравился, не восхититься такой смелостью и самообладанием было нельзя.

И вот мы двинулись вперед, спускаясь в недра странной пещеры. Чем ниже, тем большие пространства подземных галерей представали нашему взору. И постоянно ощущалось, что переходы эти были созданием рук… вообще-то не знаю, чьих именно, но они явно были великими мастерами. Бон и Римбольд здорово опередили нас — это было ясно по тому, как слабо доносился голос гнома, без устали восхищающегося подземными чертогами.

И вот тут-то случилось неожиданное. Лака внезапно остановилась и попятилась, поджав хвост и фыркая. Изверг тоже остановился, не желая без подруги сделать и шага. Сколько мы не бились, но так и не смогли сдвинуть их с места. А потом раздался крик Бона, за ним — еще один, и следом — густой демонический смех, звучащий словно издевательство.

Не успело эхо от него отгулять по тоннелям пещеры, как с наших зверей словно спало оцепенение и они, не нуждаясь в понуканиях, помчались вперед.

— Бон! Римбольд! Ответьте! — заорал я, но ответило мне только эхо, передразнившее меня самым возмутительным образом. Наконец драконозавры завернули за очередной угол и выскочили на небольшую площадку, где дорога разветвлялась на два тоннеля. У левого из них валялся какой-то небольшой зеленый предмет, в котором мы без труда признали колпак Римбольда.

— Что бы с ними не случилось, нам стоит двигаться в этом направлении, — махнула рукой Глорианна. Я хотел возразить, что колпак могли подкинуть специально, но потом раздумал. Пришпорив Изверга, я со скоростью выпущенного из пращи камня влетел в левый тоннель…

Точнее — влетел бы.

«Бы», потому что на нашем пути оказалась какая-то невидимая преграда, в которую мы с размаха и впечатались: Изверг — носом, а я — бедный мой лоб! — в очередной раз подтвердил, что функции моей головы явно не исчерпываются ношением шапки. Или как там звучит эта древняя мудрость?.. Ко всему прочему, мы отлетели назад, прямо на Лаку и Глори, и покатились общим клубком.

После минутного разбирательства на тему где чья нога, а так же подсчета синяков и ссадин, мы оставили драконозавров и осторожно подошли к тоннелю, так коварно встретившему нас. Глори протянула вперед руку, но полностью вытянуть ее не смогла — пальцы натолкнулись на что-то, напоминающее на ощупь абсолютно прозрачное стекло. Однако если это и было стекло, то явно заколдованное. Я тут же

убедился в этом, слегка стукнув по преграде мечом, который со звоном отскочил назад. Когда я размахнулся, чтобы врезать от души, девушка остановила меня:

— Будет тебе! Лучше вспомни, что этот материал выдержал лобовой таран Изверга, и притом — без каких-либо повреждений, если не считать великолепную шишку на твоем челе.

— Апчхи! Ага, — подтвердил я. — У нас с ним всегда так: врезается он, а шишки получаю я.

— Так вот что такое «справедливость», — прыснула Глори. — А ты как думаешь, в том проходе та же песня?

— Сейчас проверим, — отозвался я, оглядывая пол пещеры.

— Только не надо его опять головой, а то она может не выдержать, — заботливо подсказала маленькая нахалка.

— Еще чего! Моя голова еще и не такое выдержит! — гордо ответил я. — Только лучше я поищу камень.

Изверг громко фыркнул.

— Не мешай, а то закину тебя вместо камня, — пригрозил я.

Драконозавр фыркнул вновь, но на этот раз — куда громче и требовательнее. Заинтересовавшись, я подошел ближе.

— Ну, и чего тебе надо?

Паршивец, естественно, проигнорировал мой вопрос, но морда у него была прехитрющая.

— Ладно, парень, мне некогда. Давай, давай, рассказывай.

Вместо ответа, драконозавр наступил мне на ногу. А лапка у него, доложу я вам, не маленькая, да и вес соответствующий. Каюсь, пока я прыгал на одной ноге и клял вероломного Изверга на чем свет стоит, я допустил пару таких выражений, которые при девушках не произносят. С другой стороны, Глори так громко хохотала, что вполне могла их не расслышать.

— Ой, уморил! — выдохнула она, вытирая слезы. — Ты что, так ничего и не понял?

— Нет, — честно признался я.

Тогда девушка подошла к нам, наклонилась и подняла с пола, прямо там, где стояла моя пострадавшая конечность, прекрасный камень: округлый, тяжелый, как раз мне по руке.

— Бедный Изверг! Он же не виноват, что хозяин у него не только слепой, но еще и непонятливый!

Я не знал, чего мне больше хочется: обидеться или рассмеяться. Дело решил виновник ситуации. Он преданно потерся об меня носом, говоря этим: «Все это, конечно, правда, но я все равно тебя люблю». Отсмеявшись и потрепав его за ушами, я шутливо пригрозил:

— Ладно, бандит, ты сам виноват. Раз сделал меня инвалидом, теперь не жалуйся на то, что пешком я ходить не смогу и буду всюду ездить на тебе. Даже в уборную!

Драконозавр тряхнул головой и довольно фыркнул что-то типа: «Как же, представляю я, что будет с этой уборной!»

Пока мы таким образом выясняли отношения, девушка размахнулась и швырнула камень в правый тоннель. Вместо ожидаемого звонкого «бац!», тот пролетел вперед и загремел где-то вдалеке.

— Что делать, это все равно лучше, чем ничего, — пожал плечами я и, на всякий случай подобрав колпак Римбольда, засунул его в седельную сумку, не теряя надежды когда-нибудь вернуть законному владельцу.