Спящий дракон

Мазин Александр Владимирович

– Завтрак не роскошный,– сказал маг,– но с голоду не умрешь. Может, завтра тебе предложат кое-что получше!

Вернулись драконы. Гестион поймал их мысли: звери были довольны и склонны поспать. Пожалуй, он и сам бы поспал еще часок-другой, но к его ногам упала толстая меховая куртка.

– Это зачем? – спросил Гестион.

– В горах снег лежит даже летом.

– Мы полетим в горы?

– Через горы. В Урнгур.

– О! – пораженно воскликнул Гестион.

– Не робей. Не так страшен демон, каким

его рисуют у вас в Руне. Одевайся.

* * *

Когда Нил, Биорк и Эрд подошли к Дому Сирхара, время приближалось к полудню. Полосатая башня-гриб нависала над стоящими у дверей, как готовая рухнуть скала.

Ни стражи, ни привратника. Дверь распахнулась сама, прежде чем рука Биорка коснулась черного металла. Внутри никого: тускло освещенный коридор с лестницей в конце.

Едва они переступили порог, железная дверь с лязгом захлопнулась. Так похоже на захлопнувшуюся ловушку, что Биорк с Эрдом инстинктивно схватились за оружие. Но Нил неторопливо двинулся вперед, и воины пошли за ним.

Лестница с железными ступенями и перилами привела их наверх, в большую комнату с круглым зарешеченным окном, совершенно пустую. В ней – еще одна дверь, которая распахнулась так же, как и входная. За дверью – новая лестница. И еще пустая комната наверху. На сей раз окно овальное и без решетки. И еще лестница. По ощущению вагара, они были уже локтях в сорока над землей. Эта лестница оказалась последней. На сей раз их ждал не каменный ящик, а нормальная, хорошо освещенная комната с обстановкой, напоминающая жилище обеспеченного жителя Империи. С явно глорианской мебелью. Открылась дверь, и из соседнего помещения вышел Ди Гон.

– Ты готов? – спросил его Нил, обойдясь без приветствия.

– Да! – сирхар улыбнулся, показав мелкие зубы.– А ты?

– Я спрашиваю! – прорычал Нил, взял колдуна за плечи и легонько встряхнул.

Ди Гон не сделал попытки освободиться. И выражение лица его не изменилось, он только спросил:

– Ты в кольчуге? Боишься?

Нил был одет так же, как на пиру у Королевы. Только без тяжелой мантии и в сапогах с отворотами вместо туфель. Кстати сказать, другой, подобающей, одежды у него не было.

– Я не боюсь! – раздельно произнес великан. Но колдуна выпустил.

– Тогда пойдем! – как ни в чем не бывало произнес Ди Гон, подняв руку. Дверь за его спиной отворилась, и вошли четверо воинов.

Эрд сразу узнал их: не по лицам, по тому, как они двигались – быстрыми рывками.

– Моросы! – шепнул он Биорку.

– Знаю! – ответил вагар.

– Чего ты ждешь? – сказал Нил сирхару.– Идем!

Сирхар вышел, за ним – трое северян, замыкающими – моросы. Хотя светлорожденный предпочел бы видеть «живых мертвецов» впереди.

Сирхар привел всех к подъемнику, закрытой с пяти сторон коробке локтей десять в длину, восемь – в ширину и шесть –

в высоту. Едва они вошли внутрь, подъемник заскользил вниз. Двигался он бесшумно, словно волшебная сила приводила его в движение. Но натянутые канаты, закрепленные наверху, которые успел заметить Биорк, говорили об обратном.

Спускаясь, они миновали не менее десятка дверей, и, когда подъемник остановился, по гнетущему ощущению и холодной сырости воздуха Эрд уверился, что они под землей.

Зал, круглая пещера со стенами из туфа, производил мрачное впечатление. Стены местами обожжены и выщерблены. Дверь, в которую они вошли, закрывающаяся четырехугольником из железа в восемь пальцев толщиной, оказалась единственной.

– Ты все еще хочешь встретить демона? – спросил Ди Гон.

Нил, расставив ноги, уперев в бока сжатые кулаки, из-под насупленных бровей озирал почерневшие стены.

– Да! – коротко сказал он.

Колдун отбросил за спину плащ, чтобы освободить руки, отошел от северян, приосанился и вдруг запел:

– Дом, доу, вау!Вниз по речке плыву!Золотые цветы соберу!Дом, доу, вау!Веночек сплету, сыночку подарю!Дом, доу, вау!Будь краше зари!Слезинки утри!Со мной поговори!..

У Эрда отвисла челюсть. Он знал эту песенку. Любой из живших в Хольде или Аркисе знал ее. Какому ребенку не пела ее мать? Но здесь, в опаленной пламенем подземной пещере, было чудовищно дико слышать, как хриплый голос Ди Гона выводит знакомые слова.

«Дом, доу, вау!..» – и не с ласковой нежностью, а с властной силой, как боевую песнь.

Эрд увидел вздувшиеся желваки на щеках Нила, его сощуренные глаза, предельную сосредоточенность. И ни одна черточка не шевельнулась на гипсовой маске его лица, когда Ди Гон одним движением выхватил Хлыст и зажег огненный длинный язык.

«Дом, доу вау!» – Пылающий Хлыст описывал кривые в сумраке, распространяя вокруг запах приближающейся грозы.

Слабое сначала, но быстро разгорающееся свечение возникло в противоположном конце зала.

Ди Гон отшатнулся, оборвал песню на полуслове, ощетинился, как кугурр, пригнулся к земле…

Сияющий голубой овоид, покачиваясь, висел в локте от пола. Ди Гон выбросил руку с Хлыстом: пламя мгновенно удлинилось, как язык лягушки, тронуло голубое свечение и отпрянуло назад.

Раздался оглушительный треск, длинная темная полоса пересекла наискось поверхность овоида, и он распался, угас, освободив существо тем более странное, что никто не смог бы предположить у демона подобного обличия.