Спящий зверь

Все персонажи этой книги — плод авторского воображения. Всякое их сходство с действительными лицами чисто случайное. Имена, события и диалоги не могут быть истолкованы как реальные, они — результат писательского творчества. Взгляды и мнения, выраженные в книге, не следует рассматривать как враждебное или иное отношение автора к странам, национальностям, личностям и к любым организациям, включая частные, государственные, общественные и другие.

Этот герой ушел в бездну, ушел безвозвратно, прощенный в ночь на

Михаил Булгаков. «Мастер и Маргарита»

Москва, май 1993 года

Квартира, куда проник Лев Радзянский, находилась во втором блоке комплекса по улице Наметкина, недвижимое имущество было собственностью крупной финансово-промышленной группы «Митекс», возглавляемой Александром Грибановым. Накануне развода Грибанова с первой женой строители закончили отделочные работы в жилом здании этого блока, и Александр Савельевич занял роскошную четырехкомнатную квартиру.

Ее планировка оказалась достаточно оригинальной: просторный прямоугольный холл, куда ступил Радзянский, с дверями в спальню, столовую и рабочий кабинет, походил на аркадный бильярд в компьютерной игре. Этот образ усиливался зеленоватым ковровым покрытием, по которому бесшумно ступал ночной гость.

Радзянский был одет во все темное — брюки и застегнутую наглухо легкую куртку с множеством карманов. В правой руке Лев держал немецкий «вальтер», в левой — фонарик.

Приоткрытая дальняя дверь пропускала в холл узкую полоску неяркого света; скорее всего от ночника, подумал Радзянский. И, заглянув в спальню, убедился в своей правоте.

По обе стороны массивной кровати пристроились тумбочки с изогнутыми и довольно высокими для такого вида мебели ножками; слева возвышался изящный платяной шкаф и не совсем к месту, справа от двери, — комод необычной овальной формы. Собственно, такую конфигурацию комоду придавала мягкая плавность углов и лицевые изгибы панелей выдвижных ящиков.

Как и в последние два дня, Грибанов пришел домой не один. Тело молодой блондинки наполовину скрывало одеяло, рука, лежащая поверх него, смотрелась тонкой и изящной; ночной гость сумел оценить ее красивые плечи, грудь, приоткрытые во сне чувственные губы.

Облик мужчины, лежащего рядом, только подчеркивал красоту девушки: у Грибанова был низкий лоб и редкие короткие волосы.

Радзянский убрал фонарик и извлек из кармана аэрозольный баллончик с компонентами веселящего газа. Он нажал на головку распылителя, и блондинка вдохнула в себя усыпляющую взвесь. Ничто не изменилось в ее безмятежном лице, и дыхание осталось таким же ровным и глубоким.

Ночной гость обошел кровать, наклонился над тумбочкой, где, наполовину опорожненная, стояла бутылка «Мартини» и пара фужеров. Их наличие немного упрощало задачу Радзянского. Он пристроил рядом с бутылкой футляр из-под очков, извлек из него шприц и, сняв предохранительный колпачок, поднес к руке спящего.

Лев действовал быстро и аккуратно. Рассчитанным движением воткнул иглу в нижнюю треть предплечья и нажал на поршень шприца, другой рукой он продолжал держать пистолет, направленный на спящего.

От резкой боли сорокалетний владелец «Митекса» проснулся. Но вряд ли он смог верно истолковать причину своего пробуждения, чему не способствовало отверстие, зияющее в глушителе пистолета, за

Безжизненный зрачок ствола гипнотизировал Грибанова, но он все же попытался перевести взгляд на подругу.

— Ты можешь посмотреть на нее. — Радзянский угадал желание хозяина квартиры. — Медленно поверни голову... Теперь посмотри, что у меня в другой руке... Отлично, ты увидел шприц. Теперь к делу. Ни у тебя, ни у меня нет времени. Я ввел тебе артедрелазин. Этот препарат вызывает острую сердечную недостаточность. У тебя есть секунды на то, чтобы вызвать «Скорую», и еще полчаса на то, чтобы медики подоспели, — потом будет поздно. Сейчас ты снимешь трубку, наберешь «03». Во-первых, назовешься. Во-вторых, сообщишь свой адрес. В-третьих, скажешь слово в слово: «У меня плохо с сердцем, мне трудно дышать, я теряю сознание». Одно лишнее слово, и я влеплю тебе пулю в голову.

— Зачем?.. — только и сумел произнести Грибанов, не в силах прервать незнакомца, говорившего четким, привыкшим отдавать команды голосом. — Зачем? — повторил он, чувствуя нестерпимое жжение в левой половине груди. — Зачем вы это сделали?

— Кое-кому ты перешел дорогу. Тебя предупредили таким образом.

— Кто?

— Я лишь исполнитель и имен не знаю. А если честно, не хочу знать. Торопись, у тебя нет времени.

Радзянский не из любви к жертве торопил бизнесмена, он сказал ему лишь часть правды. Артедрелазин, который он ввел в руку Грибанова, действительно вызывал острую сердечную недостаточность. Завершив свое разрушительное действие, препарат сам распадается в плазме на отдельные компоненты, в частности в форме гидролазина, и не превышает десятых долей процента. Так что обнаружить его в крови путем судебной медэкспертизы невозможно. Но главное в другом — во времени: время максимальной концентрации в плазме составляет примерно три минуты, и в этот короткий промежуток происходит необратимая реакция — остановка сердца и смерть, за которой следует распад препарата, состоящего на вооружении израильских спецслужб. Так что шансов выжить у главы «Митекса» не было. Но он должен был успеть сделать звонок.

Позже магнитная запись, сделанная в диспетчерской «Скорой помощи», ляжет на стол следователя и вкупе с результатами медэкспертизы покажет, что Грибанов умер своей смертью. А именно такое условие было поставлено исполнителю.

Слабеющей рукой бизнесмен поднял трубку, нажав две кнопки на телефоне. Радзянский предупредил еще раз:

— Ни одного лишнего слова!

— Алло... скорее, пожалуйста, — немеющими губами произнес умирающий, — моя фамилия Грибанов... Адрес: Наметкина, блок два, квартира одиннадцать... У меня плохо с сердцем... Я теряю сознание... Скорее!

Рука с трубкой бессильно упала на грудь.

Радзянский сбросил аппарат на пол, смахнул со стола фужеры. Отбросив одеяло, свалил Грибанова на пол. Тот упал на осколки фужера, поранив плечо.

Действие препарата вступало в завершающую фазу. Грибанов не мог сопротивляться, чувствуя, как деревенеют конечности. В них стремительно зарождался холод, тогда как грудь жгло огнем.

Осколком разбившейся рюмки на месте красноватого пятнышка от иглы убийца сделал надрез и оставил стекло в ране. Теперь, если и будут попытки найти след от инъекции, обнаружить его не удастся.