Спятившая красавица
Шрифт:
Эля округлила глаза: да не собиралась она рыдать, отрыдала уже, хватит с нее. Это та хлюпала в салфетку! Но противоречить Эллине не стала. Пусть думает что хочет. Пусть делает что хочет. Лично ей, Элеоноре Скороходовой, все равно.
– Так, – будущая родственница достала мобильник. – Аркадий сказал, что процесс подготовки к свадьбе прерывать не станем. Сколько можно переписывать имена невест на брачных лозунгах и свадебном торте?! Вам на примирение он отвел день. Безусловно, я понимаю, что этого совершенно недостаточно! Но спорить с Аркадием бесполезно. Придется мириться сегодня
– Вероятно, – высказала предположение Элька, – зная крутой характер отца, он занялся срочными поисками новой невесты.
– Невестой должна быть ты, так сказал Аркадий! – Эллина спохватилась и добавила: – Ты и мне очень нравишься. И как это в народе говорят: стерпится – слюбится. Я же вот притерпелась.
– А я не хочу, – продолжала упорствовать Элька.
– Ну и дура! – не выдержала гостья. – Ты хоть понимаешь, от чего отказываешься?! – Она передернула плечиком. – Революционная кухня – это, безусловно, чудесно. Но в жизни есть еще и материальные ценности.
Элька усмехнулась, значит, ее обшарпанная кухонька не относится к материальным ценностям, а представляет собой подобие народного музея. Что ж, пусть будет так. Сегодня она решила соглашаться по мелочам, отстаивая самое главное.
– Есть еще и любовь, – как старая, заезженная пластинка твердила она, разливая по чашкам чай.
– Он тебя любит! – принялась уговаривать ее Эллина. – По-своему. Я в этом уверена! Иначе он не показал бы тебя отцу, мнением которого дорожит. И мне, конечно. Он не может тебя не любить. Мужчина влюбляется в женщину, которая напоминает ему собственную мать. Ты похожа на меня, даже имена у нас с тобой практически одинаковые. В минуты близости Аркадий зовет меня Элечкой. Вот видишь, я уже доверяю тебе наши семейные тайны.
– Не доверяйте, не нужно, – испугалась Элька неожиданной откровенности. – Мало ли что.
– Да ничего, – махнула рукой Эллина, – сейчас я дозвонюсь Никите и потребую, чтобы он приехал к тебе просить прощения.
– Не нужно, – повторила Эля, – я не хочу его прощать. И замуж я за него не хочу. Во-первых, он меня не любит, а во-вторых, он на меня поспорил! – Она сказала это специально для того, чтобы Эллина узнала истинную причину, вернее, две истинные причины ее отказа от брака с Румянцевым.
– Поспорил? Бедный мальчик! Наверняка на это его подбил Лаврентьев. – Эллина вновь схватилась за мобильный телефон. – Арсений! – В ее тоне появились металлические нотки, которые очень удивили Элю. – Да, это я. Сейчас же приезжай к нам! Какой у тебя адрес? – Она выжидательно посмотрела на девушку.
– Может, не надо?
– Надо, Элечка, надо! – И продиктовала тому адрес, озвученный Скороходовой.
Пока ждали Арсения, который мчался к ним на всех парах, несмотря на раннюю рань – всего лишь двенадцатый час дня, пили чай и к щекотливой теме больше не возвращались. Вели светскую беседу: Эллина рассказывала, как она отдохнула на Лазурном берегу, и решала, куда ей направиться в этом году. Элька слушала вполуха, пытаясь
Раздавшийся звонок в дверь ее чрезвычайно удивил. Лаврентьев что, дежурил у соседнего дома?! Но это был не он, к сестре пришла Марина.
– Ты как? Еще не помирилась? – начала она с порога. – Этот подлец и негодяй не приезжал? Ну куда ему ехать, мы же оставили его в бесчувственном состоянии….
– Я так и знала! – Из кухни выскочила мать Никиты и набросилась на Марину. – Что вы сделали с его телом?!
– Ничего. Это он распустил руки и ударил моего жениха в челюсть! – возмутилась та. – Представляешь, – Марина спешила поделиться с сестрой новостью, – Долгов сделал мне предложение!
– Не представляю! – заявила Румянцева-старшая и уставилась на Марину, как на исчадие ада. – Что это значит?! – воскликнула она.
– Только то, что мы поженимся! – радостно пояснила ей та.
– Вас что, двое? – пролепетала Эллина, протирая виски подушечками пальцев. – Или я перебрала вчера с коньяком?
– А! – поймала ее Марина. – Так вчера вы пили! Вот что значит материнское сердце!
– А что значит материнское сердце? – недоуменно переспросила Элька, подтаскивая готовую лишиться чувств мать своего жениха к креслу.
– Румянцев тоже пил! – торжественно сказала Марина. Так, словно тот совершал подвиг одновременно со своей матерью.
– О, – простонала Эллина, – вы двойняшки?!
– Странная девица, – пожала плечами Марина, – не видит, что мы – близнецы?!
– Это не девица, – прошептала ей Элька, – это мать Румянцева.
– Да, – простонала та, опасливо приглядываясь к Марине, – я мать…
– Очень приятно, – улыбнулась ей Марина. – Но ваш сын, мягко выражаясь, совсем не господин Безупречность, как мы считали. Напился вчера как свинья и дрался, хулиган. Ревновал, – она рассмеялась, – подумал, что я Элька, и врезал Долгову по челюсти!
– Станиславу Олеговичу?! – всплеснула руками мать Никиты. – Как неудобно! – Она закатила глаза, а когда открыла, растерялась. Сестры сели напротив нее на диван. – Кто же из вас Элечка?!
– Пусть приедет Никитос и отгадает! – заявила Марина.
– Правильно! – поддержала ее Элька. – У него должно заговорить сердце! Если он ошибется…
– Он не ошибется, – уже более уверенно заявила Эллина. – Вы совершенно не похожи.
– Что вы говорите?! – изумилась Марина.
– Да, – приглядевшись окончательно, заявила ей Румянцева, – вот вы не Эля.
– Тихо! – прислушалась Марина. – У двери кто-то топчется. Заходи, открыто!
Лаврентьев не зашел, а забежал. Остановился только в комнате перед очами Румянцевой-старшей.
– Что случилось?! – закричал он. – Кто-то погиб?!
– Сейчас погибнет, – суровым тоном сказала та. – Если соврет!
Румянцева-старшая встала и вплотную подошла к другу сына.
– Признавайся, Арсений, – прошипела она, пронзая того испепеляющим взглядом, – вы спорили?!
– Да, – пролепетал тот, – то есть нет.