Сражения Космического Десанта

Торп Гэв

Забавное местное выражение. Гримальд кивнул.

— «Герольд Шторма» погиб, — добавил Райкин.

— Я знаю.

— Этот «Богоборец»… он убил Старейшую и уничтожил «Герольда Шторма».

— Я знаю.

— Знаете? Тогда где этот проклятый Ординатус? Он нам необходим! Больше ничто не сможет уничтожить это гигантское лязгающее… нечто.

— Он идет. Входите и обратите раны. Вам нужно быть наготове.

— Ох, мы все будем готовы. Ублюдки изуродовали мне лицо, и теперь у меня к ним личный счет!

Когда они двинулись прочь, Гримальд услышал,

как Тиро мягко упрекала майора за его браваду. Когда парочка была уже за воротами, но все еще в пределах видимости, реклюзиарх увидел, как адъютант поцеловала майора в незабинтованную щеку.

— Безумие, — прошептал рыцарь.

— Реклюзиарх? — спросил Баярд.

— Люди, — тихо ответил Гримальд. — Они загадка для меня.

ГЛАВА XXII

Вознесение Императора

В конце концов сообщения по воксу стали доходить до защитников, собравшихся в районе храма. План Саррена «Сто оплотов света» исполнялся, и имперские силы группировались вокруг защитных сооружений в жизненно важных частях города.

Связь была в лучшем случае эпизодической, но тот факт, что она вообще была, воодушевлял. Каждый опорный пункт держался крепко, исчезли различия между штурмовиками, гвардейцами, бронетанковыми подразделениями Стального легиона, ополчением и горожанами, которые предпочли не дрожать от страха в убежищах, а выйти на улицу с оружием в руках.

К счастью для имперских сил, вражеских титанов осталось мало. В последних боях машинный парк зеленокожих понес значительные потери от гнева Легио Инвигилаты.

Остатки Имперского Флота обосновались в космопорте Азал и продолжали оказывать воздушную поддержку танковым батальонам, защищавшим наземные убежища в районе Яега. Здесь шли самые жестокие бои, и хроники Третьей Войны за Армагеддон подтвердят, что многие из деяний, которые использовали в последствии в качестве пропаганды, оказались абсолютно истинными. Многие из этих героических историй сохранились благодаря комиссару Фалькову. Его воспоминания, названные «Я был там…», стали обязательной к прочтению книгой для офицеров Стальных легионов в течение многих лет после войны.

Имперские хроники позднее утверждали, что капитан Гелий пожертвовал своей жизнью, направив «Молнию» в реактор вражеского гарганта «Кровавый Осквернитель». Но правда была гораздо прозаичнее — как и Барасат, Гелий был сбит и разорван на куски вскоре после приземления с гравишютом.

Присутствие «Богоборца» резко изменило соотношение сил. Хотя богомашина превратилась в тень самой себя, получив множество ран и потеряв конечности в дуэли с «Герольдом Шторма», в городе уже не было машин Инвигилаты, способных противостоять гарганту.

Опустошив комплекс литейных цехов Абраксас, могущественный гигант принялся бродить по городу, атакуя имперские силы всюду, где их находил.

Имперские хроники позднее расскажут, что на второй день осады храма Вознесения Императора вражеская машина «Богоборец» будет уничтожена.

И это было абсолютной правдой.

Юризиан

смотрел, как механические гиганты шагают по городу, переступая через разрушенные стены. Это были уцелевшие машины Легио Инвигилата — и магистр кузни изумленно смотрел из командного отсека «Оберона», как титаны оставляют пылающий город.

Первой была машина класса «Разбойник» — боевой титан, который получил серьезный урон, если судить по поднимавшимся от его спины столбам дыма. Рядом с ним, неуклюже раскачиваясь из стороны в сторону, пробирались по песку два «Пса войны».

Пустоши вокруг Хельсрича напоминали кладбище. Тысячи мертвых орков гнили, убитые в атаках Барасата или уничтоженные в неизбежных межплеменных схватках, которые всегда начинались, когда эти твари сбивались в стаю.

Подбитые танки стояли повсюду — собранное из мусора в мусор и обратилось. Посадочные шаттлы орков стояли покинутые, потому что все ксеносы, способные держать топор, находились в городе. Примитивные твари пришли на Армагеддон сражаться и убивать или сражаться и умереть. Им было неважно, какая судьба постигнет оставленные в пустыне суда. Предусмотрительность и размышление были за гранью возможностей зеленокожих.

Юризиан не пытался скрыть свое присутствие. Да и толку в этом было бы мало, так как приближавшиеся титаны наверняка увидели бы энергетическое пятно «Оберона» на своих мощных ауспиках. Так что он ждал, пока титаны Инвигилата подойдут ближе. Земля задрожала при их приближении. Юризиан понял это по перекрученным металлическим обломкам и телам, разбросанным по пустыне, которые стали дрожать в ритм с шагами богоподобных машин.

Раненый «Разбойник» остановился, его громадные сочленения протестовали против того, что титан все еще на ходу. Он был сильно поврежден, и принцепс явно терял контроль над стабилизаторами машины. Гигант медленно направил руку на командный модуль «Оберона», и Юризиан обнаружил, что смотрит в грозный зев многоствольного бластера.

Магистр кузни посчитал, что с поднятыми щитами Ординатус мог бы выдержать несколько минут стрельбы главного орудия «Разбойника». Но у «Оберона» не было щитов. Они оказались одной из многих вторичных систем, для активации которых у Храмовника не оказалось ни времени, ни квалификации.

Он знал, на что способен многоствольный бластер, и видел, как залпы орудия уничтожают целые подразделения танков, отрывают головы и конечности титанам врага. Броня «Оберона» смогла бы продержаться всего несколько секунд.

Титан молча взирал на него сверху вниз, и принцепс, несомненно, размышлял, что делать с таким невероятным, неслыханным богохульством. Пригнувшись, «Псы войны» настороженно кружили возле неподвижного Ординатуса, в угрожающем приветствии подняв руки-пушки. Их поведение в очередной раз позабавило магистра кузни. Как же правдоподобно они изображали волков!

— Приветствую, — сказал он сразу по нескольким общим вокс-каналам. По правде говоря, тишина его уже утомила. Он был очень, очень далек от того, чтобы пугаться.