Сражения Космического Десанта
Шрифт:
— Ты пробыл в стазис-коме несколько недель, так что я прощу тебе твою выходку. Но не забывайся, брат.
— Я в здравом уме, уверяю тебя, Праксор. — Сципион откинул капюшон. Его взгляд был тверд, словно алмаз. Он не собирался сдаваться. — И к тому же мы оба сержанты. Просто ты, очевидно, мнишь себя выше других.
Праксор дал волю своему гневу:
— В чем дело, брат? Еще с самого Картакса ты держишь в себе агрессию, словно сжатый кулак, нацеленный на любого, кто тебя раздражает. Теперь что, настал мой черед?
— Ищущих личной славы ждут лишь разочарования, —
— Как это понимать?
— Это слова Орада. Тебе следовало бы знать их, брат.
— Что? Что ты вообще здесь делаешь, Сципион? Ты поджидал меня, чтобы напроситься на драку?
Губы Сципиона не шевельнулись, он ничего не ответил. Праксор, подойдя к нему вплотную, продолжил:
— Знаешь, зачем я хожу в залы, брат? Зачем я закаляю в себе воина? Я скажу тебе, Сципион, скажу, потому что мы с тобой братья и друзья. Я делаю это, чтобы стать сильным телом и разумом. Ты не должен винить себя в произошедшем. Во всем виноват порок, поразивший Картакс. Да, это была трагедия, но причиной ее стала слабость.
— Я уже слышал такие слова… и не раз.
Праксор недоверчиво нахмурился.
— Я вышел из комы несколько дней назад. — В голосе Сципиона слышались резкие, раздражительные нотки. Было ли это из-за его ярости или из-за травм, Праксор не знал. — Венацион запер меня в Апотекарионе, пока мои раны не заживут…
— Жаль только, что травмы, нанесенные твоей голове и здравомыслию, лечению не поддаются, — перебил его Праксор. Он был совсем не в настроении терпеть неуместный гнев Сципиона, но, когда он попытался обойти Ультрамарина, тот преградил ему путь. — Ты чересчур опрометчив, брат. Вот почему ты оказался на столе у апотекариев. Я бы посоветовал тебе следить за своими дальнейшими поступками, — сказал он тоном, красноречиво дающим понять, что разговор окончен.
Но Сципион был уже на взводе и останавливаться не собирался.
— …пока мои раны не заживут, — повторил он снова. — И я слышал разговоры о Картаксе и об Ораде.
— Я не говорил о нем ничего дурного, брат. — В голосе Праксора зазвучало предупреждение. Ему совсем не нравились мысли, одолевавшие Сципиона.
— Слабость, ты сказал? Это из-за нее он пал?
Праксор сжал кулаки. Ему надоело избегать этого. Напряжение между ними за долгие месяцы только усилилось, и надо было все наконец разрешить. Вариант не лучше и не хуже любого иного.
— Ты знаешь ответ. А теперь, — твердо произнес он, — сделай то, зачем пришел сюда.
Сципион взревел и бросился на Праксора. Гнев его выплеснулся в шквал ударов, которые посыпались на второго Ультрамарина прежде, чем тот успел ответить или хоть как-то защититься. После недавней тренировки адреналин бурлил в его крови, и Праксор блокировал направленный в голову кулак, отразив его рукой, и одновременно с этим нанес мощный удар Сципиону в живот. Затем от обрушившегося на спину локтя у Сципиона хрустнула лопатка, а завершающим аккордом стал сокрушающий удар по ребрам.
Сципион покатился по полу, кряхтя от боли, но вновь быстро вскочил на ноги.
— Ты все еще слаб после Апотекариона, — сказал Праксор, сбоку обходя Сципиона и вынуждая его крутиться на месте. — Дай своим ранам затянуться, и мы должным образом
Сципион встряхнул головой.
— Нет. Не будем ждать.
Праксор прожег его взглядом.
— Ты глупец, Сципион. Гнев и эмоции овладели тобой.
— Неужели ты чего-то боишься, брат? — В полумраке разбитая губа уродовала лицо Сципиона, а его глаза казались темнее ночи.
Праксор печально покачал головой. «Все-таки от этого никуда не деться». Он вытащил свой меч и отбросил его в сторону. В кулачном бою он не будет бесчестить себя, используя оружие, пусть и затупленное, против безоружного соперника.
— Если ты хочешь, чтобы я сломал тебя, брат, я это сделаю!
Сципион побежал на него, но Праксор успел уклониться от его таранной атаки.
— Безрассудно… — Он впечатал кулак в бок Сципиона. От второго удара, по шее, у того из глаз посыпались искры боли. — И опрометчиво.
Лицом к лицу, они кружились один вокруг другого. Несмотря на неподходящую обстановку, ангар стал для них превосходной ареной. Единственные зрители, сервиторы, не обращали на них внимания, полностью погруженные в свою работу. Вытянутые тени «Громовых ястребов» скрывали дуэлянтов темнотой. Сципион тяжело дышал — сказывались травмы. Праксор даже не запыхался.
— Где же тот воин, о котором так высоко отзывался Ториас Телион? — с вызовом бросил он.
Сципион вновь пошел в атаку. Ложным выпадом он заставил Праксора открыться и сразу же нанес мощный удар по щеке сержанта. Голова Праксора взорвалась дикой болью, и он пошатнулся.
— Тот воин — перед тобой, — ответил Сципион и снова ударил его.
Несмотря на свое первоначальное преимущество, Праксор не выдержал напора брата и отступил на шаг. Ощутив свое превосходство, Вороланус прыгнул на соперника в попытке сокрушить его ударом сцепленных кулаков, который определенно сломал бы тому ключицу, но Праксор сдвинулся с опасной траектории и встречным движением попал Сципиону в живот. Сержант захрипел, ловя ртом воздух.
Посчитав, что все кончено, Праксор слегка расслабился, но Сципион в ту же секунду продемонстрировал ему его неправоту, крутанувшись на месте и вложив всю силу в разящий удар. Праксор почувствовал, как ломаются его кости, а в следующий момент кулак Сципиона врезался ему в подбородок. Праксор перешел к обороне — настолько действенным оказался апперкот. Вскинув руки, Праксор ударил распахнутыми ладонями по голове Сципиона, оглушая его. От головокружения движения противника замедлились, и Праксор воспользовался этим, отразив еще один решительный выпад и впечатав колено брату в живот. Другой рукой он обхватил его шею и сжал ее.
— Остановись! — тяжело выдохнул Праксор, в равной мере от напряжения и от гнева, но Сципион все равно продолжал сопротивляться. — Ты проиграл, брат. Прекрати.
Вороланус не сдавался. Высвободив руку, он с размаху вонзил локоть в живот Праксора и попытался оттолкнуть его.
Праксор зарычал от боли, но хватку не разжал.
— Слабость, — прошипел он сквозь сжатые зубы, сплюнув кровь. — Да, ты прав, брат. Это была слабость.
Сципион заревел, черпая силы в гневе, но Праксор не уступал. Наоборот, он напряг руку еще сильнее.