Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны
Шрифт:
В ставке Гитлера в начале сентября генерал – полковник Альфред Йодль также почувствовал на себе маниакальный гнев Гитлера. В то время несколько голов могли пасть, а командующий 6–й армией Паулюс мог быть снят со своей должности. Но, хотя Гитлер ушел в себя и «заперся в своем темном бункере», Йодль вынес следующий урок:
«[Он] допускал, что был не прав; он сказал, что никто и никогда не должен пытаться указывать диктатору на его неправоту, так как это пошатнет его уверенность, главный столп, на котором держится его личность и его действия» [21].
Но новые командующие не могли решить громадные проблемы беспрецедентного фронта. Клейст оказался сильно ослабленным
6–я армия с 4–й танковой армией к югу от нее были не в лучшем положении. Приоритет снабжения отдавался группе армий «А», и почти половина мототранспорта группы армий «Б» была сдвинута к югу. Постоянно ощущалась нехватка боеприпасов и бензина. Гитлер, пытаясь быть сильным везде, наращивал слабость. Пути и средства снабжения совершенно не соответствовали задаче обеспечения наступления на Сталинград и Кавказ; как отметил Земке: «Он не мог поддержать и то и другое и в результате не обеспечил ни одного». К середине сентября, когда Паулюс начал концентрированное наступление на Сталинград, район между Доном и Волгой был очищен от русских, склады снабжения и аэродромы заполнялись. Однако сильно недоукомплектованные немецкие дивизии оказались сильно растянуты по огромному застывающему фронту, и там ощущался недостаток продовольствия, боеприпасов, запасных частей и прежде всего горючего.
Для усиления пробивного удара по Сталинграду Гитлер забрал большинство немецких дивизий с важного северного фланга. В результате фланг от Воронежа на Дону до Клетской удерживался 2–й венгерской, 8–й итальянской и 3–й румынской армиями – самыми слабыми силами стран «Оси» в наиболее важном районе.
Это была о ш и б к а н о м е р т р и – смертельная.
А южнее Сталинграда почти до транспортного узла в Ростове находился открытый перед калмыцкой степью фланг, удерживаемый лишь одной немецкой моторизованной дивизией, которая патрулировала сотни миль фронта (она была усилена в начале ноября еще более слабыми войсками румынской 4–й армии, переброшенной из Крыма и Кавказа) [22].
Группы армий «А» и «Б» были заняты веерными атаками, а их слабые и незащищенные фланги разделяли 1 500 миль враждебных центральных территорий.
Расстояние, обширные пространства русской земли, которые стали причиной поражения Наполеона, заглушили удары немцев. И закончилось лето.
Это было уже слишком для Гальдера, начальника генштаба немецких сухопутных сил. В течение месяцев между ним и Гитлером шли разногласия. Споры, взаимные обвинения и гневные словесные перепалки ежедневно происходили в верховном штабе. Начиная с середины сентября Йодль и фельдмаршал Вильгельм Кейтель, главнокомандующий вооруженными силами, оказались в немилости; Гитлер прервал контакты с военным штабом; он искал уединения в своей «хижине» и демонстративно отказывался пожимать руки всем генералам верховного командования вооруженных сил [23]. Гальдер, сильно обеспокоенный чрезмерной растянутостью немецких позиций, узкими и уязвимыми
В своем дневнике Гальдер записал 24 сентября: «После совещания по обсуждению сложившейся ситуации – разрыв с Гитлером. Мои нервы истощены, его тоже уже не крепкие. Мы должны расстаться. Необходимость привить генеральному штабу фанатичную веру в Идею. Он полон решимости насадить свою волю в армии».
Генерал Курт Цайтцлер, бывший начальник штаба группы армий «Запад», был назначен пехотным генералом и сменил Гальдера. Однако Цайтцлер не мог совершить чудо. Он увидел, что атмосфера в штабе верховного командования «не только странная, но и невероятная. Она определялась недоверием и гневом. Никто не доверял своим коллегам. Гитлер не верил никому» [24].
С того времени стало очевидным пристрастие к руководству даже деталями передвижений дивизий и полков с командного пункта, расположенного за сотни миль от фронта; при этом происходили неизбежные задержки, совершались ошибки и царила неразбериха, что всегда присуще сверхцентрализованному командованию. Немецкое верховное командование запаздывало. Гитлер не учитывал потрепанное состояние немецких дивизий, огромные трудности, связанные со снабжением войск, и издавал приказы, которые были оторваны от действительности. Великий диктатор походил на мальчика, играющего в оловянных солдатиков.
Но солдаты под Сталинградом были из плоти и крови.
Паулюс, всегда подчинявшийся приказам Гитлера, двинул стальной кулак 6–й армии прямо против города на Волге. Всего несколькими неделями раньше, если бы переброшенная 4–я танковая армия смогла помочь Паулюсу, Сталинград можно было бы легко взять, так как в июле и начале августа город был фактически незащищенным. Теперь же, в сентябре и октябре, когда дни стали короче и наступили холода, он стал городом, готовым к осаде, суровым в своей решительности, полный решимости сражаться.
Атака немцев на главную часть города началась в середине сентября; Сталинград был обречен на медленную смерть в течение четырех месяцев.
Паулюс и его 6–я армия с 4–й танковой армией на Южном фронте (около пяти корпусов – всего 20 дивизий) удерживали 40–мильную зону между Доном и Волгой и противостояли в Сталинграде 62–й армии генерал – лейтенанта Василия Чуйкова, первоначально состоявшей из пяти – восьми неполных дивизий (позже значительно усиленных) [25]. Москва создала специальный Сталинградский фронт, части 46–й армии (командующий генерал М.С. Шумилов) по обоим берегам Волги помогали обороне города, а 57–я армия противостояла крупным частям 4–й танковой армии в городе и к югу от него.
В Сталинграде, вытянутом «ленточном городе» на высоком западном берегу Волги, на севере преобладали три крупные группы заводов (которые производили более четверти тракторов, танков и автомобилей в СССР). Западнее и южнее южной группы находится Мамаев курган (древнее татарское захоронение), так называемые «железные высоты». Известный на военных картах как высота 102 он поднимается на 331 фут над Волгой. На высоком западном берегу в основном преобладали дымовые трубы и промышленные здания, которые закрывали собой жилые районы, представлявшие собой необычный агломерат однообразных многоквартирных строений и бревенчатых домов, спускающихся к реке. Высокое плато, на котором был построен город, разделяли семь замусоренных оврагов, которые ограничивали городскую жизнь и военное передвижение.