Срази и спаси!
Шрифт:
Ибо вопреки процветанию Иллирии, ее оптимизму и добродушию, ее крепким нравственным устоям, прочности ее семейных и общественных уз, в ней все же встречались злонамеренные граждане. Больные душевно, с непредсказуемым поведением. Алчно возжаждавшие богатства и власти. И просто такие, кому все на свете обрыдло.
В принце Шарме не было и капли злонамеренности, но в это утро он входил в категорию тех, кому все на свете обрыдло. Его сапоги стучали по натертому дубовому паркету отцовского дворца, а кожаный ягдташ хлопал его по боку. Он готовился
— Ты видел молочные железы этой девочки, Венделл? Они безупречны. И то, как они сохранили форму, когда она поднялась со стола? Бьюсь об заклад, они потверже моих бицепсов. И Боже мой, как торчали ее соски! Почти продырявили плащ.
— Государь, — сказал Венделл, — могу я говорить откровенно?
— Естественно, Венделл. Валяй.
— Заткнитесь, а? Все четыре дня обратного пути вы ни о чем, кроме грудей принцессы Глории, слова не сказали.
— Это великолепные груди, Венделл. Когда станешь постарше, так научишься ценить такие груди.
— Еще чего! — буркнул Венделл. — Ненавижу девчонок.
— Это у тебя скоро пройдет.
— Так и норовят запустить пальцы мне в волосы. Терпеть этого не могу.
— Потом полюбишь.
— Ха! И вообще, давайте поговорим о чем-нибудь поинтереснее. Про ужение. Или про жратву. Сейчас персики поспевают. На спор, к ужину испекут персиковый пирог. Как по-вашему?
— Кстати, о спелых персиках, — сказал принц с самым лучшим своим невозмутимым видом, — а ты видел ее…
— Господи! — сказал Венделл. — Заткните пасть, а?
Они достигли конца величественной галереи и оказались перед массивной дверью из резного дуба, в которой сбоку имелась дверь из резного дуба поменьше и поновее. Большую дверь украшал горельеф, изображавший охотничьи сцены. Всадники, своры, лучники, олень, вепрь и медведь. Малая дверь радовала взор не то пушкой и пирамидой ядер, не то русалкой, вкушающей морскую черепаху, — понять, что именно было трудно. Такого рода шедевры попадались во дворце на каждом шагу. Шарм как-то выразил свое мнение о них придворному декоратору и был вознагражден сорокаминутной лекцией о «беспредметном искусстве». Это научило его никогда больше не говорить об искусстве.
Теперь он повернул ручку малой двери и вошел, не постучав.
Такого приема он не ожидал. Шестеро мужчин — почти половина Совета вельмож — встали при его появлении.
— Принц Шарм! — произнесли они с почтительным благоговением.
Король остался сидеть, но просиял на Шарма улыбкой, полной отцовской любви.
— Добро пожаловать домой, сын. Здорово, Венделл!
— Привет, папаня. Доброе утро, господа. У меня для вас всех есть небольшой подарок. — И Шарм небрежно бросил на стол свой ягдташ.
Светлейший Исаак Штерн, самый могущественный из вассалов его отца, вытряхнул содержимое сумки на середину стола. Крупная
— Магеллан! — объявили они радостно. — Наконец-то мы избавились от этой язвы.
— Старина Магги! — сказал король, тыча толстым указательным пальцем в птицу. — Ворон, э? Видимо, пытался упорхнуть?
— Совершенно верно.
— Удивляюсь, что он не превратился в марабу. Магги Марабу. Звучит, а?
— Видимо, у него не было чувства юмора. Собственно говоря, его как будто что-то расстроило. Он даже не предложил мне выпить.
Вельможи обменялись взглядами и многозначительными улыбками, по достоинству оценив эту попытку подшутить над собой. Она, по их мнению, доказывала, что принц был даже еще более доблестным и благородным, чем обычно.
— Ты спас принцессу?
— А как же иначе? Она немного потрясена случившимся, но нисколько не пострадала и теперь пребывает, целая и невредимая, в объятиях любящей семьи. Вот почему мы так замешкались. Они устроили пир в мою честь.
— Целого быка зажарили, — мечтательно произнес Венделл. — И подали под соусом из меда с изюмом. Потрясно! А вот потом… — его голос посуровел, — все наперебой начали приглашать принца на чай, и мы не пропустили ни единого. И все время должны были одеваться, как на парад.
— Благодарю тебя за исчерпывающий доклад, Венделл, — торжественно сказал король. — А теперь отправляйся резвиться и играть.
Венделл умчался как стрела. Принц пожал плечами:
— В целом, удачная поездка, папаня. Дипломатических очков вы, бесспорно, набрали там порядочно.
— Принц Шарм, — сказал светлейший Штерн, — я знаю, что говорю от имени всех благородных фамилий и, разумеется, от лица всего иллирийского народа, принося вам благодарность за ваши услуги королевству. Ваша доблесть, ваша неподкупность, ваша преданность делу справедливости и милосердия слагаются в идеал, не имеющий равного в истории нашей любимой родины.
— Э… благодарю вас, сеньор Исаак. Но я лишь исполняю свой долг.
— И исполняете его неподражаемо, ваше высочество. Однако я более не стану говорить об этом, ибо вижу, что смущаю вас. К тому же одни слова не могут выразить благодарность, нас переполняющую. — Остальные вельможи согласно закивали. — Вот почему мы пришли сюда сегодня с преподношением для вас. Все благородные фамилии сложились для его изготовления. Надеюсь, вы сделаете нам честь, приняв его.
— Да ну, ребята… не стоило затрудняться. А какое преподношение?
— Сеньор Тайрон! — сказал светлейший Штерн.
Сеньор Тайрон Мечнаголо выступил вперед, бережно прижимая к груди покрытый изящной резьбой продолговатый ящик орехового дерева. Остальные вельможи расступились, пропуская его к столу, на который он и опустил свою ношу. Затем аккуратно открыл золотые замочки. Изящно откинул крышку. В комнате воцарилась благоговейная тишина, и Шарм заглянул в ящик.
— Иех! — сказал принц. — Меч…