Срази и спаси!
Шрифт:
Ей не хотелось углубляться в него, совсем-совсем не хотелось, но она не сомневалась, что Шарм вернулся в замок грааля. Не исключено было, что он в эту самую минуту находится по ту сторону изгороди… Секунду спустя она уже не сомневалась, что Шарм прошел сквозь изгородь и сейчас бродит среди развалин замка. Внезапно то, что находилось внутри изгороди, стало много заманчивее того, что находилось снаружи. Она посмотрела на заходящее солнце и сказала себе, что до наступления темноты вполне можно сбегать внутрь, поискать принца и, если его там не окажется, успеть назад, в гостиницу «Колючий Шиповник». Проделать такой путь и разминуться с ним — как это было
В последний раз погладив морду лошади, чтобы окончательно ее успокоить, Энн шагнула в проход. Потом остановилась, ожидая, что ее сзади захлестнет шипастый побег. Но ничего не произошло, и, подобрав юбку, она углубилась в проход. Хотя там царил сумрак, но сквозь сплетение веток просачивалось достаточно света, чтобы не спотыкаться. Когда же впереди замаячило светлое пятно выхода, она зашагала быстрее и увереннее, не сомневаясь, что вот-вот увидит принца. И будет очень этому рада, решила она. Собственно, ей все равно, нашел он грааль или нет. Она зашагала еще быстрее. Возможно, и он обрадуется, увидев ее, подумала она. После крушения, которое он претерпел в Иллирии, ему нужно излить кому-нибудь душу, а она сможет его утешить… Энн оглянулась. Солнце заходило быстрее, чем она ожидала. В проходе стало совсем темно. Она почти побежала… и споткнулась.
Вместе с равновесием Энн потеряла и присутствие духа. Снизу проход был усеян колючими ветками, и шипы вонзились ей в ладони, на которые она упала. Ой! Она тотчас вскочила на ноги, но колючки усеяли ее платье, и она исцарапалась еще больше, пытаясь их стряхнуть. Собственно, в проходе вовсе не стоял непроницаемый мрак, и Энн просто спаниковала. Сердце у нее бешено колотилось, дыхание прерывалось, и последние ярды она пробежала, наклоняясь вперед, вскрикивая от страха, когда колючки царапали ей кожу и зацепляли волосы.
Ну и конечно, выбравшись наружу, почувствовала себя последней идиоткой.
Солнце зашло, и мутные сумерки обернулись ясной звездной ночью. Веял свежий душистый ветерок, высокая трава мягким ковром стлалась у нее под ногами и успокаивающе шелестела. Энн села в траву и дала сердцу угомониться. «Чудесно, — сказала она себе. — Ну просто чудесно! Какое внушительное доказательство смелости! Старайся не забывать, что ты взрослая и темноты не боишься». Решительно зажимая их ногтями, она аккуратно извлекла шипы, застрявшие в ее одежде. Потом осмотрела руки. Почти по плечи они были в сетке царапин, которые уже начинали слегка кровоточить. Не тот вид, в котором стоит показываться мальчику, если хочешь ему понравиться. Но что поделать! Она пожала плечами, поднялась с земли и осмотрелась.
Замок Спящей Красавицы выглядел по-иному, чем тогда, когда она его увидела впервые. Во-первых, на этот раз была ночь, а во-вторых, он сгорел дотла, хотя и был каменным. Но чуть только огонь охватил деревянные балки, как потолки и стены обрушились. Впрочем, основания башен в большинстве сохранились, и некоторые достигали в высоту целых двадцати футов, а кое-где уцелели и части стен и лестниц. Но в целом это было бесформенное нагромождение обломков, из-за которых выглядывала восходящая луна.
А вот принца Шарма нигде видно не было.
На нее нахлынули дурные предчувствия. Она была так уверена, что он отправился в Аласию на поиски доказательств двуличности Авроры и что страсть к приключениям заставит его, раз уж он доберется туда, заодно
«Может быть, я в чем ошиблась, — подумала она, — может быть, он разлегся где-нибудь на речном бережку с удочкой на коленях, радуясь, что избавился от ответственности быть принцем Шармом?» Но еще немного поразмыслив, она решила, что это маловероятно. Было слишком темно, чтобы пробираться назад сквозь изгородь, и она решила посмотреть на замок поближе.
Ров не пострадал, и по-прежнему в нем струилась ледяная прозрачная вода. Подъемный мост в средней части сгорел и рухнул в ров, но кто-то — предположительно ребята Медведя — положил над провалом несколько обгорелых балок, и можно было перебраться на ту сторону. Она перебралась и вскарабкалась на одну из самых высоких каменных куч, откуда можно было обозреть все руины в лучах восходящей луны.
Ничто не наводит такое уныние и тоску одиночества, как вид обгорелых развалин, — ничто, кроме вида обгорелых развалин ночью. Угрюмая чернота обугленных балок, беспорядочные груды закопченных камней, черепки, лужи маслянистой воды, и повсюду бездонные ямы, зияющие провалы во тьму многоярусных подвалов и погребов. Все это создавало атмосферу отчаяния, выматывающей душу тоски. Сердце Энн мучительно сжалось. Между камнями со зловещим шорохом прошмыгнула какая-то тварь, и Энн нервно приподняла юбки. В сравнении ее собственный обветшалый замок казался теплым и уютным, ее угнетенные крестьяне — дружелюбными и преданными, и она искренне пожалела, что оставила родной дом ради этих дурацких поисков.
Затем почти в самой середине развалин она заметила смутные отблески костра.
У нее екнуло сердце: «Шарм! Я знала, знала!», и она уже открыла рот, чтобы позвать его, но вовремя спохватилась. Ведь там мог быть не Шарм. Она вспомнила нянюшкины сказки об оборотнях и ведьмах. А еще она подумала о привидениях, гоблинах, троллях, людоедах, разбойниках и одноруких маньяках с крючьями вместо ладони и пальцев. Подумала, что она — беззащитная юная девушка, совсем одна — и к тому же ночью! И наконец, она подумала, что сначала следует взглянуть, что там и как, а уж потом дать о себе знать.
Легче сказать, чем осуществить! Едва она спустилась с каменной кучи, как зарево костра исчезло из виду. Пробираясь между обломками, Энн хорошо помнила, в каком направлении лежит середина развалин, однако в такой тьме было легко угодить в какой-нибудь провал. Ей приходилось то идти далеко в обход опасных мест, то выбираться из тупиков, и миновал почти час, прежде чем она приблизилась к костру. Наконец впереди открылась расчищенная ровная площадка, посреди которой весело пылал маленький костер, и на редкость хорошенькая девушка в черном, сидя на земле скрестив ноги, дрессировала стаю ворон.
Во всяком случае, так показалось Энн. Девушка держала отполированную палочку длиной дюймов в шесть, за которой внимательно следил пяток больших черных птиц, рядком расположившихся перед ней. Девушка вела палочку вправо, и все они поворачивали головы вправо, она вела ее влево, и все они поворачивали головы влево. Она постукивала палочкой по земле, и все они начинали подпрыгивать, слегка развертывая крылья. Под конец она бросила палочку в огонь. Птицы выстроились гуськом и двинулись вокруг костерка, одновременно кивая головами. Зрелище было странноватое, но очень смешное, и Энн, прячась за камнями, невольно улыбнулась.