Сразу и навсегда! Уйти по-английски
Шрифт:
Бояна сопротивлялась изо всех сил, от шока даже не пытаясь закричать. И только когда она увидела в свете вдруг выглянувшей из-за туч луны безумные поросячьи глазки пустого лица, закричала от ужаса. Буквально через несколько секунд раздался грохот, и кто-то мощным рывком сдёрнул с Бояны этот кошмар.
Замерев, девушка смотрела на два тела, катающихся по полу. Наконец, один из мужчин придавил второго, уселся на него верхом и сказал голосом Дамьяна:
– Помоги же мне, наконец!
Это вывело Бояну из ступора, она вскочила с кровати, но растерялась, не зная, что делать дальше.
– Свяжи ему ноги простынью, – скомандовал
Когда на шум прибежал хозяин таверны с женой, Дамьян уже второй половиной простыни связал и руки насильника за спиной. Мужчина не прекратил елозить по полу, продолжая мастурбировать, пока протяжный вой облегчения не сорвался с его губ. Смотреть на это было противно.
Дамьян прижал к себе Бояну и нежно гладил её по голове, пытаясь успокоить. Хозяин таверны обнимал рыдающую у него на плече жену. Лежащий на полу мужчина с медленно расплывающимся на брюках пятном спермы и блаженным выражением лица был их душевнобольным сыном, отдать которого в сумасшедший дом у них не хватало душевных сил. Он вообще-то основное время был тихим и смирным, и только в полнолуние им овладевали демоны… И мать рыдала над своим сыночком, которого она, преодолевая тяготы беременности в течение девяти месяцев, рожала в муках больше двенадцати часов, а потом кормила своей грудью, пока у него не прорезались первые зубки, бегала по врачам, пытаясь вылечить, спасти, защитить от его несправедливой судьбы, понимая, что этот сильный мужчина, так ласково прижимающий к себе дрожащую девушку, не позволит им остаться вместе, разлучит их. Разлучит навсегда. И это правильно… Но как же горько с этим смириться… Как же матери хотелось своего сына увидеть таким же, как он, этот чужак – сильным, справедливым, правильным…
Дамьян отнёс Бояну на руках в свой номер, уложил на согретую своим телом постель и накрыл одеялом. А потом присел на краешек кровати и долго гладил её по голове и шептал ласковые успокаивающие слова, пока она не перестала всхлипывать и дрожать, как осиновый лист, и не произнесла первую осмысленную фразу:
– Как же я испугалась…
– Ну, всё, всё! Всё позади! Успокойся!
– Я от шока даже кричать не могла. Если бы не увидела его страшного лица, то он… он…
И Бояна опять разрыдалась. А когда немного успокоилась, спросила:
– Кто он? И кто эта женщина, которая так плакала?
– Это жена хозяина таверны, а этот… – запнулся Дамьян, не желая произносить слово «насильник», чтобы не спровоцировать новый поток слёз девушки, и так и не подобрав подходящее определение, продолжил, – короче, это их больной сын. В полнолуние у него обострение, а так он тихий и смирный. Это они так говорят.
– Что с ним будет?
– Это как ты решишь. Будем обращаться в полицию?
– Жалко их, – после небольшой паузы ответила Бояна.
– Тогда завтра вызовем врачей.
– А его можно вылечить?
– Нет, конечно. Но и здесь ему не место. Бог знает чего он натворил до этого и сколько может натворить ещё… Постарайся уснуть. Завтра с этим разберёмся. Может тебе водички принести попить?
– Нет, не уходи! Мне страшно… Лучше тоже ложись… Спасибо тебе! Что бы я без тебя делала?
Дамьян аккуратно улёгся на край кровати и укрылся запасным одеялом. Какое счастье, что он не успел заснуть и вовремя среагировал. Он и сейчас вряд ли заснёт. Тогда он лежал и по минутам вспоминал веселое
Живко, действительно, слегка приболел. Не насколько, чтобы не поехать на выездное совещание. Но это оказалось удачным поводом, чтобы поехать Дамьяну, когда выяснилось, что от архитекторов на совещании будет Бояна. На встрече Дамьян выпил всего одну рюмку ракии, а остальные только делал вид, что пил, чтобы не приставали. Этому трюку пришлось научиться ещё в молодости, как только стал во главе большой фирмы, иначе он давно бы уже спился. А когда Бояна прислала ему свою смешную смс, в которой только «Вы» замени на «ты», и получишь послание разгневанной жёнушки, ему и пришла в голову шальная идея разыграть её. Так прикольно было изображать пьяного, лишний раз иметь возможность дотронуться до неё, может даже сорвать поцелуй… Пьяный, что с него возьмёшь? А как она мило ругалась на него! А какая талантливая! Ведь не умеет водить машину, а надо – села и поехала!…
А сейчас Дамьян не мог заснуть из-за любимой. Вот она, рядом совсем. Всё тело горит, так хочется прижаться, обнять, поцеловать, вдохнуть аромат её кожи и волос, заглянуть в бездонную глубину её карих глаз, таких разных не только по их выражению, но и по цвету – от чёрного агата, когда сердится, до золотистого янтаря, когда смеётся… Но нельзя, нельзя… Она такое пережила, что сейчас лучше к ней не прикасаться. Вот, если она сама к нему повернётся, подаст какой-нибудь знак, тогда…
Словно услышав его мысли, Бояна повернулась к Дамьяну лицом и спросила:
– Ты ещё не спишь?
– Нет, – чуть не добавив «любимая», ответил Дамьян.
– Как думаешь, сколько сейчас времени?
– Часа два, наверное. Ещё есть время поспать.
– Не спится совсем. Я вот думаю – это же придорожная гостиница. Мы когда к ней подъезжали, мне показалось, что под колёсами уже был асфальт. Может, раз не спим, рванём в город? Как ты счи…
Бояна прервала себя на полуслове, глаза её и без того на пол-лица, расширились ещё больше, как будто её озарила какая-то идея, она приподнялась с подушки и, не веря самой себе, спросила:
– Постой! А как это тебе удалось так быстро протрезветь?
«Пропал», – подумал Дамьян.
Бояна наклонилась к лицу Дамьяна и принюхалась:
– От тебя же совсем не пахнет! Так ты не был пьяным?
– Нет, – пришлось признаваться Дамьяну.
Девушка сорвалась:
– Ах, ты, гад! Спектакль мне устроил! Пьяненьким прикидывался! Заставил сесть за руль! Тащить себя чуть ли не волоком! Весело тебе было, да? А ну, иди отсюда! Вон с моей кровати!
И Бояна спихнула очумевшего Дамьяна на пол, а потом запустила в него подушку.
– Ну, хорошо-хорошо! Я и здесь на полу посплю, только не кричи, а то опять хозяин прибежит, – примиряюще ответил Дамьян, который вместо того, чтобы сердиться на выталкивающую его из тёплой постели на холодный пол девушку, продолжал любоваться ею. Любимая и в гневе была прекрасна! Вот уж, действительно, из рук любимого человека и уксус сладок!
– Уходи в другую комнату! Ты мне противен!
Это уже был перебор, и Дамьян начал злиться, искренне не понимая, что уж такого супер-ужасного он сделал? Это он и высказал Бояне. Её реакция его ещё больше удивила. Девушка застыла как изваяние и произнесла с болью в голосе: