Среда обитания (сборник)
Шрифт:
«Хорошо-то как», — подумал Корнилов и начал грести, время от времени оборачиваясь на рыбака, чтобы не уклониться в сторону. Минут через пятнадцать он уже был совсем рядом и, помня наказ деда, сбавил ход, грёб, едва касаясь вёслами воды, без единого всплеска. Только слабо поскрипывали уключины.
Бильбасов был одет в красиво простроченную брезентовую курточку и такую же кепочку. С его лодки свешивалось несколько длинных удилищ.
Время от времени он посматривал на приближавшегося Корнилова
— Куда тебя несёт, дядя! Рули в сторону!
Убедившись, что гребец не думает сворачивать, Владимир Петрович привстал со скамейки, держась одной рукой за борт, и сказал возмущённо:
— Да ты что… — Но в это время на одной из удочек здорово клюнуло, и он, не закончив фразы, быстро нагнулся, сильно качнув лодку, ловко подсёк, а через минуту вытащил прекрасного судака.
«Какой красавец, килограмм потянет», — с завистью подумал Корнилов.
Пока Бильбасов снимал судака с крючка и препровождал его в садок, Игорь Васильевич успел опустить якорь — какое-то железное, неимоверно тяжёлое колесо на верёвке. Течение слегка развернуло лодку, и она стала метрах в трёх от бильбасовской.
Увидев, что Корнилов расположился рядом, Бильбасов на несколько секунд потерял дар речи. Он глядел на Игоря Васильевича, и на лице его настолько ярко, по-детски сменялись выражение обиды, гнева и, наконец, крайнего недоумения, что подполковник расхохотался.
— Или я ничего не понимаю, — сказал Бильбасов, — или вам от меня что-то нужно… Вы из рыбоохраны? Так я…
— Я из уголовного розыска, — перебил его Корнилов. — Приехал побеседовать с вами, Владимир Петрович. Из Ленинграда приехал. Зовут меня Игорь Васильевич.
Бильбасов нахально, как показалось Корнилову, присвистнул. Игорь Васильевич краем глаза заметил, что один из поплавков, дёрнувшись несколько раз, ушёл под воду. «Ну и везёт же ему! — ревниво подумал он. — А я вот возьму и не скажу…»
Однако Владимир Петрович и сам не зевал. Он опять ловко подсёк и спокойно, казалось бы, даже равнодушно вытащил ещё одного судачка. Такого же, как первый. Но Корнилов заметил, как удовлетворённо дрогнула у капитана пухлая нижняя губа.
— Значит, кроме прокуратуры, мною ещё и уголовный розыск занимается?
— И уголовный розыск тоже, — весело подтвердил Корнилов, ловя себя на мысли, что испытывает некоторое удовольствие от того, что подпортил Бильбасову прекрасную рыбалку. «А я, оказывается, ещё и мелкий завистник!» — подумал он.
Бильбасов ему понравился. Открытый взгляд когда-то, наверно, ярко-голубых, теперь чуть повыцветших глаз, в которых не чувствовалось ничего затаённого, и лицо живое и очень выразительное. И ещё понравилось Корнилову что и здесь, на рыбалке, капитан хорошо выбрит и подтянут.
— Вот что способен один подлец наделать! — раздражённо посетовал Бильбасов. — Человек на законном бюллетене не может спокойно половить рыбу!
— Вы кого имеете в виду? — поинтересовался подполковник.
Один из поплавков снова ушёл в воду.
— Кого же я ещё могу иметь в виду? У вас, кажется, таких людей называют заявителями. Вот о нём и речь.
— У вас давно клюет, капитан, — не выдержал Игорь Васильевич и кивнул на удочки. — Сейчас в камыши уведёт.
— Какая уж теперь рыбалка! — проворчал Бильбасов. Но судака снова вытащил профессионально. Правда, судачок теперь был помельче. — А, собственно, моя-то персона зачем вам потребовалась? Или вскрылись мои новые злодеяния?
— Так… Побеседовать, — неопределённо хмыкнул Корнилов.
Узнав от оперуполномоченного Макеева и от старика, что Бильбасов уже три дня ловит здесь рыбу и никуда не отлучался, он хотел сразу рассказать ему о смерти старпома, но сейчас передумал.
— А всё же? Меня любопытство заело! — насторожился капитан. — Не рыбачить со мной за компанию вы ведь приехали?
— В прокуратуру пришло несколько писем о том что с Гориным хотят разделаться…
— Письма, конечно, анонимные?
— Анонимные.
— И пишут о том, что готовит расправу с Гориным капитан Бильбасов?
— В письмах ваша фамилия не называется.
— Ну естественно! Понятно и так — не кок же будет списывать с судна старпома. — Он небрежно махнул рукой. — Пусть делают со мной что хотят, но плавать я с ним не буду. Это уж точно.
«Что верно, то верно, — подумал Игорь Васильевич. — Это, пожалуй, единственное, что и я знаю точно».
— Вы, Владимир Петрович, не так меня поняли. В письмах говорится, что Горина хотят убить.
— Убить? — капитан рассмеялся. — Это что-то новое. Да вы поймите, товарищ…
— Корнилов, — подсказал подполковник.
— Вы поймите, товарищ Корнилов, эти письма наверняка сам Горин и писал. Чтобы набить себе цену. Уж если вы всерьёз хотите разобраться во всей галиматье, которую понаписал старпом…
— Да нет, Владимир Петрович. Я ведь не занимаюсь разбирательством заявления вашего старпома. Это дело прокуратуры. Я к вам приехал, чтобы задать один-единственный вопрос: где вы были вечером третьего июля? Правда, на этот вопрос мне местные жители уже ответили. Теперь вроде и спрашивать не о чем…
Бильбасов смотрел на подполковника очень пристально и сосредоточенно. Наконец спросил с сомнением:
— Неужели только за этим и приехали?
— Мы проверяли, где находились третьего июля вечером вы и другие люди, о которых написал в своей жалобе старпом.