Среда обитания
Шрифт:
– Как бы вы, Аристарх Антонович, облегчили себе участь, если все это рассказали сразу, - сказал Корнилов.
– И как бы сократили наш путь к истине.
23
"Ему слишком многое придется потерять", - подумал Корнилов, вышагивая по пустынному парку. Первые желтые листья, нападавшие за ночь, шуршали под ногами. Неяркое утреннее солнце чуть пригревало спину, легкие волны сизого дыма расползались по аллеям - где-то рядом, за кустами, жгли костер.
– Слишком многое... Если дом поджег Озеров, то он будет отбиваться до последнего. Голыми руками его не возьмешь!
Когда Корнилова мучил какой-нибудь
"Неужели Озеров поджег дом только потому, что не нашел там своего "дипломата"? И боялся, что его найдем мы?!
– Корнилов знал теперь содержимое этого маленького чемоданчика как свои пять пальцев...
– Три иконы Барабанщикова, положенные в чемодан Аристархом Антоновичем, Евангелие, билет на "Стрелу", на второе сентября, маленький листок в клеточку, согнутый пополам, использованный как закладка в книге. На листке размашистым почерком странный буквенно-цифровой набор: ОФ 45113614... Чего больше всего боялся Озеров? Рукопись-то он, наверное, нашел в бюро. Чего же еще? Билет на поезд? Думал, найдем билет и выясним, кто его покупал? Подполковник усмехнулся.
– В этом случае он сильно преувеличил наши возможности. Пробовали. Ничего не получилось. Если бы билет выдали из брони, тогда успех гарантирован. А из свободной продажи... Ищи ветра в поле. Ну а потом, даже если билет покупал Озеров? Что это доказывает? Ровным счетом ничего. Купил и отдал Барабанщикову. Скорее всего Озеров боялся за книгу, за редкую книгу. Но вот парадокс - казалось бы, найти владельца редкой книги несложно. А библиофилы разводят руками".
Об этом Евангелии знали только то, что оно принадлежало знаменитому книжнику Хлебникову. И откуда оно вдруг снова появилось на свет божий, никто даже предположить не мог. "Скорее всего привезли из-за границы, сказал Корнилову Феликс Демьянович Уточкин, один из старейших ленинградских библиофилов, приглашенный в Главное управление для экспертизы.
– Часть библиотеки Хлебникова еще в прошлом веке была вывезена на Запад его племянником Полторацким".
Корнилов проверил - за последние три года Озеров за границу не выезжал. Правда, ему могли эту книгу привезти, но в таком случае о ней, наверное, знали бы и в институте, на службе Георгия Степановича.
"Книга украдена? Какой бы ценной она ни была, поджог дома преступление более серьезное, чем кража книги. Так рисковать из-за нее? В конце концов, мы же нашли чемодан! Как теперь доказать, что он принадлежит Озерову? Мало ли в городе людей с такими "дипломатами"?
– Корнилов вдруг почувствовал волнение, еще неосознанное, подспудное волнение, предчувствие того, что он нащупывает в этой мутной, илистой воде твердый грунт, спасительную переправу.
– Так, так, так, товарищ сыщик, думайте, думайте, - прошептал он, радуясь.
– Надписей, инициалов на этом "дипломате" нет - значит, с этой стороны Озеров
Корнилов остановился посередине аллеи и оглянулся, отыскивая телефонную будку. Ничего похожего поблизости не было. Он быстро зашагал по направлению к Крестовскому мосту. "Там домик сторожа, там, наверное, есть и телефон", - подумал Игорь Васильевич.
Пожилая сторожиха даже не взглянула на удостоверение, которое подполковник предусмотрительно, на случай, если откажет, протянул ей.
– Звони, миленький, звони, - сказала она доброжелательно.
– От него не убудет, а двушек-то не напасешься.
Корнилов раскрыл записную книжку, нашел домашний телефон Лебедева. И уже когда набирал номер, ему пришла в голову еще одна интересная мысль, но он не успел додумать ее до конца - Лебедев уже снял трубку, сказал меланхолично:
– Слушаю...
– Володя, это я, Корнилов.
– Здравия желаю, товарищ подполковник, - почему-то обрадовался старший лейтенант.
– Ты когда с Озеровым встречался, не заметил, "дипломат" у него был или нет?
Лебедев помолчал немного. Потом сказал медленно:
– Был, товарищ подполковник. Я еще подумал: чего он ко мне с "дипломатом" вышел? Ведь снова к себе в кабинет возвращался. Боялся, что кто-то из сотрудников туда залезет?
– Какого цвета "дипломат"?
– Коричневый. Такой же, как мы у Аристарха изъяли. Небось им всем хаусмайор доставал.
– Молодец. Соображаешь, - сказал Корнилов.
– В некоторых деталях ошибаешься, но направление верное. На службу не опоздай.
– Он повесил трубку и полистал записную книжку. Раскрыл ее и несколько секунд внимательно разглядывал в частую мелкую голубенькую клетку страничку, словно ожидал, что на ней вот-вот появится ответ на мучивший его вопрос. "Похоже, что тот листок тоже из записной книжки", - прошептал он.
– Записать чего надо?
– спросила сторожиха, оторвавшись от вязанья. Карандашик могу дать.
– Спасибо, - улыбнулся подполковник.
– Обойдусь без карандаша. Еще разок позвоню.
– Он захлопнул книжку, сунул ее в карман. Номер диспетчера гаража Корнилов знал наизусть.
Уже в машине, по пути в управление, он подумал: "А все-таки Озеров сглупил. Нелегко было бы нам доказать, что "дипломат" с билетом и книгой принадлежит ему. У страха глаза велики..."
24
Корнилов посмотрел на часы. Было ровно десять. И в этот момент в динамике раздался голос секретаря:
– Товарищ подполковник, к вам пришел Георгий Степанович Озеров.
– Йусть заходит, - как можно спокойнее отозвался Игорь Васильевич, а сам подумал, чуточку волнуясь: "Какая точность. Показная бравада или жизненный принцип?"
– Здравствуйте.
– Озеров остановился в дверях, и Корнилов отметил коричневый "дипломат" у него в руке.
– Здравствуйте, Георгий Степанович. Проходите смелее, не стесняйтесь.
Озеров сел в кресло, поставил чемоданчик рядом.
– В последние дни замечаю пристальный интерес к своей особе: - Он улыбнулся, неестественно широко растянув губы.