Среда обитания
Шрифт:
— Городской суд отменил приговор... За отсутствием доказательств.
«Как же так? — подумал Корнилов. — Все доказательства были налицо. Ружье, из которого убили мальчонку в саду Зайцевых, принадлежало Владиславу Сергеевичу. Жена показала, что вечером Зайцев взял ружье с собой в маленький домик-времянку, где часто ночевал, явившись домой пьяным. После убийства Зайцев скрылся. Прятался по лесам. Соседи по даче показали, что Зайцев давно грозил мальчишкам расправой за то, что они воровали яблоки из его сада. Как же так?»
— Не великий подарок — отсутствие доказательств, —
«Да уж, совсем не подарок! — подумал Корнилов. — Подозрение-то остается! И почему они так поступили? В народном суде все было доказано! Яснее ясного...» Но все-таки ему стало неприятно и чуть-чуть обидно оттого, что очевидные доказательства, которые он с таким трудом собирал по крупице, не были приняты во внимание.
Зайцев хотел еще что-то сказать, но в это время совсем недалеко раздался выстрел, потом ударил дуплет. Игорь Васильевич вскочил, стараясь рассмотреть, что происходит. Огромная стая тетеревов с шумом пронеслась у них над головами. С елок посыпался снег. Зайцев выстрелил навскидку, но опоздал, птицы были уже далеко. А к ним шел румяный, веселый Плотников, держа в поднятой руке огромного косача...
Больше они с Зайцевым на эту тему не разговаривали. А вернувшись с охоты, Корнилов узнал, что история с убийством мальчика имела продолжение... Через три месяца после того, как Зайцев вышел на свободу, в прокуратуру пришла его жена и призналась в том, что из ружья стреляла она. Пока муж спал пьяный во времянке, в сад залезли мальчишки. Она решила их попугать, взяла ружье и в полной уверенности, что патроны заряжены солью, как не раз говорил Зайцев, выстрелила на шум...
— На одних подозрениях далеко не уедешь. — Корнилов оглядел собравшихся на очередную оперативку сотрудников группы майора Белянчикова. — Все эти логичные построения, которыми мы сейчас занимались, логичны только в нашем воображении. Мы ищем владельца «Волги», приехавшего за несколько часов до пожара в Парголово и перелезшего через забор рядом с дачей Барабанщикова... И на этом основании подозреваем и Платонова со станции обслуживания, и кандидата филологических наук Озерова. — Он усмехнулся. — И кое-кого еще. Почему только не взяли на заметку жену актера Солодовникова? У них ведь тоже «Волга»! А если владелец «Волги» какой-нибудь пока неизвестный нам человек, на поиски которого мы потратим уйму времени и сил, — никакого отношения к пожару не имеет? Мы окажемся на пустом месте.
— Вот если бы та тетка номер автомашины запомнила! — сказал Бугаев.
— И этого было бы мало. — Корнилов стоял на своем непреклонно. — Много у нас косвенных... — Он замолчал, подбирая слово. — Нет, не улик. Подозрений много, а это не улики. Если мы с этим к прокурору выйдем — донос получится, дорогие товарищи. Так анонимки стряпают, а не серьезные обвинения.
— Товарищ подполковник, — тихо сказал Белянчиков. — Но мы же не только из-за «Волги» вышли на Платонова и Озерова. Бригадир Платонов вместо того, чтобы дать нам адрес хаусмайора, которого он, конечно, хорошо знал, направил нас к
— Испугался, что поймают на левых работах, — ответил подполковник. — Надо, кстати, попросить ОБХСС провести там проверку.
— А с Озеровым вообще все сложнее, — продолжал майор. — Работал вместе с убитым Рожкиным, имеет «Волгу»...
— А это древнее Евангелие, что мы нашли в «дипломате» у Аристарха, наводит на некоторые мысли, — вставил Бугаев. — Озеров-то постоянно со старинными книгами и рукописями дело имеет. С Аристархом знаком. Почему Аристарх, как попугай, твердит, что видит эту книгу впервые?
— Вы же знаете, что книга не институтская, — сказал Корнилов. Он посмотрел на Лебедева. Старший лейтенант сидел грустный. За время совещания не проронил ни слова. — Лебедев, ты чего сегодня отмалчиваешься?
— Как это я, товарищ подполковник, упустил из виду, что Озеров и Рожкин были сослуживцами! — с огорчением ответил старший лейтенант. — Тогда и беседу с Озеровым по-иному следовало строить.
— Упускать это не следовало. Но, может быть, все получилось и к лучшему.
Лебедев посмотрел на шефа с недоумением.
— Вспомни ты про Рожкина, ты бы уж наверняка его фамилию в разговоре упомянул. Спросил бы, например, не обслуживал ли Барабанщиков и Рожкина? Или еще что спросил. А этого пока делать не следует. Если Озеров никак в деле не замешан, его и пугать незачем. А если замешан — тем более. Ты напрасно не сказал ему, что Барабанщиков погиб. Напрасно! Вот тут он, может, задумается. Всем остальным клиентам ведь говорил?
Лебедев кивнул.
— Думаешь, они после наших бесед не обмениваются впечатлениями?
Старший лейтенант вдруг хлопнул ладонью по лбу:
— Вспомнил! Знал Озеров, что Олега Анатольевича нет в живых. И проговорился. А спохватившись, расстроился. А я-то гадал, почему такая перемена в настроении. То руку тряс пять минут, то вдруг: «честь имею». Он, товарищ подполковник, все про экономию времени мне вдалбливал. Вот, дескать, Барабанщиков берет мою машину и везет на техосмотр. А когда прощались, извинился, что разговор на лету, между совещаниями. Все будущие дни расписаны — командировки, советы, а в субботу ремонтом машины заниматься придется. Ремонтом машины! Понимаете? Был бы Барабанщиков под рукой, не болела бы о машине голова!
— Любопытная деталь, — задумчиво сказал Корнилов. — Любопытная. Не совсем искренен с нами товарищ Озеров.
— А кто из всех этих клиентов с нами искренен? — проворчал Бугаев. — Все темнят. Никому не хочется признаваться, что с прохиндеем дело имели. Все хотят чистенькими выглядеть. А о том, что пользовались услугами преступника, сразу забыли.
— У хаусмайора соответствующая среда обитания была, — усмехнулся Корнилов. — Клиентов у него хватало. Но подозревать всех, искать улики против каждого мы не имеем права. Залезем в такие дебри! — Он помолчал немного, чувствуя скрытое несогласие участников оперативки. — Давайте посмотрим на дело пошире. С другой стороны. Зачем поджигают дома? Склады, магазины? Если отбросить ревность, злобу, зависть... Какая может быть зависть или ревность к мертвому?