Среда выживания
Шрифт:
Егор немного успокоился, унял тревожные мысли, снова поднял взгляд.
Над городом царило устремленное к безоблачным небесам здание.
«Корпорация «Прометей» – надпись, венчающая небоскреб, читалась отчетливо, была видна издалека.
Кварталы расступались. Широкая многополосная магистраль, созданная по технологии армахонтов, вела к главному офису возрожденной корпорации.
Егор снова взглянул под ноги, затем, не в силах сопротивляться неодолимому желанию, пошел в направлении небоскреба.
Душа
Город казался воплощением сокровенной мечты. Но он доступен лишь взгляду.
«Мне здесь не жить».
Мысль горькая. Но с этим ничего не поделаешь. Энергия темпорала по-прежнему пронизывала его, создавая сдвиг времени.
«Я обречен на вечное одиночество?»
Он шел по дороге в направлении царящего над городскими кварталами небоскреба «Прометей», стараясь не задевать аурой замершие, как ему казалось, машины.
Только уникальное покрытие, воссозданное по технологии армахонтов, выдерживало временной сдвиг. Коснись он любого предмета, и тот разрушится.
Как же быть? Как же узнать, что происходило в границах периметра? Живы ли те, кто был мне дорог?
И вдруг его осенило: кибернетическая сеть! «Я не могу ничего коснуться физически, но кто запретит мне мысленное общение?»
Бестужев остановился, взволнованный, совершенно не уверенный, что у него получится, и оказался прав: запрос, отправленный через имплант, не получил отклика.
Виной тому разница во временных потоках или несовместимость оборудования? «Технологии наверняка ушли далеко вперед», – подумалось ему.
Но Егор не мог просто взглянуть на город своей мечты, развернуться и уйти.
Он даже не подозревал, какие потрясения уготованы ему.
«Нужно найти способ как-то передать информацию обо всем, что случилось со мной!
Технологическая телепатия?
Можно попробовать. Не важно, что городская кибернетическая сеть игнорирует меня, – прямое соединение между имплантами я установлю. Возможно, не услышу ничего, но передам свои мысли, вот только кому?»
Но безадресное обращение чревато серьезными последствиями. Егор не хотел, чтобы каждый житель города вдруг испытал сокрушительное воздействие, вторжение в разум. Сразу вспомнилось, как Малехов опрашивал людей в убежище. Нет, такой способ не годится.
Коды имплантов?
Да. Это выход. Наизусть он помнил только три из них. Родиона Бутова, Паши Стременкова и Романа Малехова.
Живы ли они?
Не часто Бестужев испытывал робость. Ему потребовалось время, чтобы сосредоточиться, сформулировать первый запрос.
Родион Бутов.
Дыхание участилось. Было страшно.
Отклик?!
Егор увидел обстановку просторной светлой комнаты. Огромное, занимающее всю стену окно выходило на парк. По всей видимости, Родион
Бестужев замер, не смея даже дышать.
Родька! Живой!
Он смотрел на мир его глазами. Родион не подозревал, что установлена связь с его имплантом! Сдвиг времени внес свои коррективы в явление технологической телепатии! Бутов не ощущал подключения, не понимал, что Бестужев тут, в городе!
Егор мысленно позвал его, но не получил ответа.
«Мои мысли текут в тысячи раз быстрее! Для Родьки пройдут миллисекунды, сколько бы я ни ждал! Он испытает кратковременное помутнение сознания, сбой имплантов, но не поймет, что же произошло на самом деле!
Как мне быть?
Ну не копаться же в его рассудке, пользуясь «преимуществом» временного сдвига!»
«Только взгляну», – решил Егор, интуитивно отыскав безвредный для Родиона способ: он подключился к зрительному нерву, использовал программу обработки мысленных образов, получил достаточно четкую картину всего, что видел в это мгновенье Родион, включая его периферийное зрение.
Комната как будто расширилась. Многие детали стали доступны взгляду.
Предметы меблировки выглядели непривычно. Удобно. Красиво, даже эстетично. Подобрано со вкусом.
Бестужев заметил блик на окне, мысленно присмотрелся и вдруг понял – это отражение!
Родька?!
Он постарел. Не повзрослел, а именно постарел. Значит, внутри периметра прошло лет тридцать, не меньше?
Главное – он жив. Жив и счастлив. Большего Егор знать не хотел, но периферийное зрение Родиона внезапно сформировало и другие образы.
Преодолев вспышку внезапной головной боли, Бестужев снова детализовал часть комнаты и увидел… Настю!
Он не мог ошибиться! Это была она!
Настя стояла вполоборота к Родьке, что-то говорила ему! Жива! Жива!!!
«Они вместе?!»
Егор с трудом справился с замешательством, вновь вернул четкость восприятия, еще раз осмотрелся, заметил на стене стереоснимок.
Родион, Настя и подросток лет пятнадцати.
Внизу надпись: «Егор Бутов. Совершеннолетие».
Мысли спутались, ментальная связь разорвалась.
Родион и Настя…
А что ты хотел? Это жизнь, Егор, радуйся, ведь они счастливы, у них есть взрослый сын, который носит твое имя!
Значит, помнят? Простили?
Он не думал, что все произойдет так тяжело, надрывно.
Бестужев стоял посреди улицы, среди замерших машин, остро переживая увиденное.
«Соберись!» – он мысленно прикрикнул на себя, но щемящая боль в груди стала лишь острее. Светлая, пронизанная солнечными лучами комната, парк за окном, Родион, Настя, стереоснимок – образы все еще кружили в сознании.