Среди других
Шрифт:
«Девять принцев Амбера» и «Ружья Авалона» – полный блеск. Два дня ничего не делала, только читала. Тени – это здорово придумано, и Козыри тоже, но самое лучшее – это голос Корвина. Надо почитать еще Желязны.
Сегодня пришло письмо от тетушки Тэг, похоже, она очень рада узнать, что я в порядке. Вложила в конверт фунтовую бумажку. Много семейных новостей. Кузен Арвель поступил на новую работу: Британские железные дороги, в Ноттингеме. Тетушка Олвен ждет очереди на операцию катаракты. У кузины Сильви опять ребенок – и Гэйл на втором не остановится! Дядя Родри женился. О моей матери ничего не пишет. Я и не ждала. Я тоже не писала. И не призналась, что променяла
Пятница, 5 октября 1979 года
Отец моего дедушки, француз, приехал в Британию из Ренна, а мать его – из Индии. Все говорят, что он был очень смуглый, как мой дед и его сестры: темноволосые, темноглазые, и кожа смуглее, чем обычно у европейцев. И мать у меня такая. Дедушка нашу кожу презирал, мол, обгорает на солнце. Александр Ренн сменил имя на Фелпс, когда женился на моей прабабушке Анабель Фелпс, потому что она поставила такое условие. Он работал на руднике. Одна из восьми детей, сама она родила семерых, из которых пятеро выжили, и всегда была тираншей. Она умерла в девяносто три, за год до моего рождения, но я росла на рассказах о ней.
Поскольку Александр был француз, дома у них говорили по-английски, не то что в семье бабушки, где при наличии выбора переходили на валлийский. Пятеро выживших детей все переженились и тоже обзавелись потомством.
Старший мальчик, Александр, женился перед Великой войной [3] и отправился в окопы, оставив беременную жену. Назад он не вернулся, телеграмма сообщила, что пропал без вести в бою. Его молодая жена, моя тетушка Бесси, перебралась к тестю и теще, родила ребенка – моего дядю Джона и в общем и целом, как и тетушка Флорри, считалась у бабушки за бесплатную прислугу. А много лет спустя, в 1941-м, на автобусе в Абердэр прибыла молодая женщина с двумя серьезными мальчиками, моими дядями: Малькольмом и Дунканом. Она пришла к бабушке и объявила себя вдовой ее сына Александра. Тот вовсе не погиб, а остался в армии, и отправился в Индию, и там женился, не потрудившись развестись с тетушкой Бесси.
3
Первая мировая. (Прим. ред.)
Его вторая жена Лиллиан была англичанка, выросла в Индии и своих денег почти не имела. Она привыкла к жаркому климату и слугам. Бабушка с дедушкой оставили ее у себя, и кое-кто считал это очень добрым поступком, но ей самой жить с ними оказалось очень нелегко. Позже она сговорилась с тетушкой Бесси, у которой была небольшая вдовья пенсия, и они смогли позволить себе собственный маленький домик. К моему рождению этот скандал устарел – я знала, что они вдовы одного и того же мужчины, ну и что из этого? Все равно он умер. Две вдовы отлично поладили. В войну они вязали носки для солдат, а после открыли магазин – продавали шерсть и изделия домашней вязки прямо у себя в гостиной. В ней стоял странноватый звериный запах, который они пытались заглушить сушеной лавандой из садика тетушки Флорри – там я впервые увидела лавандовые подушечки.
У дедушки было три сестры, все замужние и с детьми. Одна, тетушка Моди, опозорила
У тетушки Бронвен было три сына и дочь, а муж работал в шахте. Тетушка Флорри жила совсем рядом с нами, и мы очень часто ее видели: бабушка просила ее присмотреть за детьми. Ее муж, рудничный рабочий, погиб на войне. Два мальчика – мой дядя Клем, попавший в тюрьму за фальшивки, и дядя Сэм, которого, кажется, никогда не бывало дома. Она однажды увидела дьявола, загнала его молитвенником на самый верх жилья и заперла в кладовке. Потом она попросила дедушку заложить эту дверь кирпичом, чтобы дьявол не вырвался. Много лет спустя, после ее смерти, он разобрал кирпич, и мы, сгорая от любопытства, вошли. Там стоял печатный станок. Дедушка его выбросил, но мы успели прихватить множество пустых бланков и порядочно свинцовых буковок.
Мой дедушка Люк был младшим в семье и женился на моей бабушке Бекки, и у них было двое детей, Элизабет и Тэган. Моя мать Лиз вышла замуж за моего отца и родила нас. Тетушка Тэг замуж не выходила, потому что была занята – помогала нас растить. Во многом она больше походила на старшую сестру, чем на тетю.
Я по ней очень скучаю и по дедушке тоже.
Суббота, 6 октября 1979 года
Прекрасный день, лучший с тех пор, как я сюда попала.
Я успела в город до закрытия библиотеки и хотела записаться. Мне не позволили. Я проявила изумительную выдержку, не кричала, не повышала голос, ничего такого. Они сказали, что нужна подпись родителей и документ о месте жительства. Я объяснила, что из Арлингхерста, как будто они сами не видели по школьной форме. На выход мы должны надевать синие сарафаны в складочку, такой же джемпер и школьный плащ-дождевик (когда идет дождь, но дождь идет всегда, кроме сегодня, сегодня солнце) и форменную шляпку. Зимняя шляпка – берет, летняя соломенная. Шляпы для меня истинное наказание: норовят свалиться с головы на каждом шагу.
Библиотекарь, мужчина, совсем молодой, сказал, что в Арлингхерсте я могу пользоваться школьной библиотекой. Я сказала, что я и пользуюсь, но там нет того, что мне надо. Он тогда посмотрел на меня, поправил очки на носу, и я уже думала, что победила, но нет.
– Тебе понадобится подпись одного из родителей на этом бланке и письмо от школьного библиотекаря, подтверждающее, что тебе нужно пользоваться этой библиотекой, – сказал он. За его спиной уходили вдаль полки с книгами. Он даже побродить вдоль них не позволил.
Зато я нашла книжный магазин и маленькую толкучку. Торговый квартал в Освестри – это две улочки с рынком на перекрестке. Библиотека – типично викторианское здание – почти рядом. В прошлый раз я дальше нее не пошла – автобусная остановка под холмом, а библиотека у самой вершины. Но от нее дорога поворачивает влево, и я решила, что она выведет к остановке кружным путем. Не вывела, а завела в жилые кварталы, и я уже думала возвращаться, но за следующим поворотом открылся пруд с утками и белыми лебедями в окружении деревьев, а на другой стороне шеренга магазинов и среди них книжный.