Среди мифов и рифов
Шрифт:
«Его друзья бранили его и говорили, что все ужасно недовольны его поступком с собакой и ругают его. Он улыбнулся в ответ и сказал: „Моё желание сбылось — я хотел, чтобы афиняне болтали об этом, а не говорили обо мне чего-либо хуже“».
Его желание сбылось в стократ большем объёме. Спустя две с половиной тысячи лет Моруа вспомнил Алкивиада и заметил, что воображение людей легче поразить отрубленным собачьим хвостом, нежели новой философской доктриной. И каждый хороший политик ныне знает это правило как дважды два четыре. И я нашёл Алкивиада только через отрубленный хвост необыкновенной собаки. Профессиональный предатель,
Это из Плутарха.
Люди создали сотни наук. Науки помогают людям идти вперёд. Одна из самых древних наук — история. Одно из древнейших государств — Греция. И — чёрные полковники. На кой чёрт тогда история? Весь опыт прошлого летит бесхвостому псу под хвост. Человечество с тупым упорством повторяет старые ошибки.
В записках Геннадия Петровича есть страничка, которую я не смог использовать в его рассказе «Хандра». Возможно, он был совсем невменяем, когда писал: «Мы должны вернуться к прапрапрадедушкам. Нам хватит фантазии. Фантазия — это аккумулированное время. Люди заложат в электронные машины проблемы Трои, казнь Сократа, костры инквизиции. И это произойдёт, если люди останутся жить. Всё, что не решили люди в своё время на своих континентах, в своих государствах, — остаётся. Оно в несчастьях и глупостях сегодняшних людей и дней. Мы уходим дальше и дальше в века, не доискавшись истины в прошлом. Это от слабости. Мы предпочитаем лезть в новые проблемы, чтобы не сознаться в своей неспособности разрешить теперешние. Но бичи времени повёрнут стадо лицом к покойникам, от которых не осталось ничего, кроме перегноя. Нельзя забывать, что перегной — соль земли…»
Давно известно, что сумасшедшие и гении сходятся на какой-то неуловимой границе. И вдруг действительно современный молодой человек, лечивший Геннадия Петровича, когда-нибудь отдаст мне все его записки, и в них я найду интереснейший материал, создам единственный в своём роде роман и взойду на такой близкий — вон там, за полосой слабого дождя и испарений, — Олимп?
08.01.69.
Через проливы проливаются друг в друга океаны и моря. И мы проливаемся вместе с ними.
Проливы — как переулки между площадями. Площади могут быть огромны и роскошны, но переулки чаще всего узки и извилисты.
В проливах смешиваются характеры океанов и морей. Труднее всего плавать среди смешения характеров. Всякое смешение несёт каверзу.
В Малаккском полосы сулоя кипят с таким мрачным шумом, что кажется, входишь в шквал, сорвавшийся с гор Суматры. Но воздух вокруг остаётся безмятежным; полный штиль и пенные волны, кипящие за бортом, рождены не ветром, а Индийским и Тихим океанами, их рукопожатием.
Ледовитый с Тихим встречаются безмолвно под сенью самого величественного из виденных мною мысов — мыса Дежнёва. В Беринговом проливе ощущаешь своё судно обыкновенным спичечным коробком.
Прежде чем пролиться сквозь черноморские проливы, ты читаешь такую бумагу:
«Уважаемый капитан!
Как Вам, несомненно, известно, Дарданеллы и Босфор, через которые Вам предстоит
Опыт многих лет показал, что общие меры предосторожности, обычно предпринимаемые капитанами судов при прохождении через проливы, являются далеко не достаточными для обеспечения полной безопасности людей и имущества и что необходимы некоторые дополнительные меры предосторожности.
Ниже перечислены некоторые из наиболее крупных аварий, происшедших в проливах в течение последних нескольких лет, с целью подчеркнуть возможность серьёзных морских аварий в случаях, когда суда следуют через проливы без соблюдения всех мер предосторожности. Нет необходимости говорить о том, что капитаны несут полную меру ответственности в судебном порядке, в то время как судовладельцы терпят убытки и к тому же должны платить большие суммы за причинённый ущерб.
Ниже приводим перечень аварий:
4 апреля 1953 г. шведское грузовое судно „Ноболанд“ столкнулось с турецкой подводной лодкой „Думлупинар“. Погиб 81 человек из экипажа подводной лодки. Материальный ущерб составил миллионы лир.
14 декабря 1960 г. греческий танкер „Уорлд Гармони“ столкнулся в проливе Босфор с югославским танкером „Петер Зоранич“. Оба танкера были охвачены пламенем и взорвались, в результате чего погибли 20 человек, в том числе оба капитана. Кроме того, 20 человек получили увечья. На турецком лайнере „Тарсум“, ошвартованном недалеко от места происшествия, также возник пожар. Ущерб, причинённый этому судну, составил миллионы лир.
В декабре того же года греческий танкер „Парос“ разрушил два дома, расположенных на набережной пролива Босфор. В результате погиб один человек и получил увечья другой.
19 сентября 1964 г. норвежский танкер „Норборн“ наскочил в проливе Босфор на полузатонувшие обломки танкера „Петер Зоранич“ (см. выше). Нефть из пробоины норвежского танкера распространилась по проливу, создав угрожающую обстановку в порту Стамбул.
21 июня 1965 г. советское судно „Степан Крашенинников“ разрушило набережную в Босфоре».
«Уважаемый капитан!
Мы уверены, что после ознакомления с приведёнными выше авариями Вы поймёте необходимость выполнения дополнительных мер предосторожности для предотвращения печального повторения подобных случаев…»
Далее следуют специальные правила и «Благодарю Вас: Счастливого плавания! Капитан Орхан Караман-оглы — Директор регионального управления портов и мореплавания в бассейне Мраморного моря».
Прочитав такую инструкцию, хочется трижды плюнуть через левое плечо.
В Дарданеллах было холодно, зябко, гриппозно, промозгло. Облетевшие пирамидальные тополя и снег на них. Снег на сопках дарданелльских берегов. Было плюс три градуса. Серые, свинцовые, тяжёлые краски вокруг. И вода, и берега, и небо — всё было серо-свинцовым. Дельфины мчались рядом, чихали от простуды. Стайки чёрных птиц стремительными неразрывными цепочками извивались над волнами. Большие чёрные птицы неподвижно сидели на швартовных бочках под берегом в Чанаккале.
Здесь мы ложимся в дрейф, вернее, стопорим машину. Судно бесшумно скользит вперёд. К штормтрапу подваливает карантинный катер. Флаг с полумесяцем на корме. Катер властей не один. Его прикрывает ещё полицейский катер.