Среди нас 3
Шрифт:
— Да, но фрукты из воздуха мы не получаем.
— Это та же материя, правда, я влияю на неё иначе. Ты ведь тоже умеешь управлять энергиями, искажать пространство, влиять на плотность предметов. Мы оставили вам все необходимые знания. Те символы, которыми вы пользуетесь, — это не просто рисунки, а подсказки, как нужно формировать материю, чтобы получить определённые законы. Они указывают направления энергий. Нечто подобное есть и в вашем мире, вы называете это «схема» или «чертёж». Да, когда мы ушли и перенаправили часть потоков, всё стало немного сложнее.
—
— Зная, как управлять материей, можно не только созидать, но и разрушать. Этот кирпич, который кажется тебе твёрдым, подчиняется тем же законам энергии. Она как спутанные снасти. Потяни за нужные концы — и узелки развяжутся, превращая его в первичную материю.
— Типа распадётся на атомы?
— Атомы — это тоже узелки первичной материи.
— Я ни хера не понял из того, что ты сказал. Что за первичная материя?
— Всё потому, что ты мыслишь привычными для тебя формами. Повторюсь: вы пошли по другому пути развития. То, что для меня понятно и обыденно, тебе кажется магией. И наоборот: ваши инструменты, машины, процессы, которые в них происходят, слишком сложны для меня.
— Хорошо, давай оставим эти дебри. Вы сможете помочь остановить те процессы, которые происходят на атомных станциях? Сможете обратить их в первичную материю?
— Вот теперь мы наконец подобрались к самому главному. Я уже говорил, что мы перенаправили некоторые потоки энергии, чтобы выстроить границы между мирами. Понадобится очень много энергии для предотвращения катастрофы такого масштаба.
— Что ты хочешь этим сказать? Не получится спасти человечество, если не разрушить границы?
— Есть один способ. Но, честно говоря, я не уверен…
— В чём? Ты можешь говорить нормально, без этих ваших закидонов? Это у вас впереди вечность, а потому можно не спешить и рассуждать о первичной материи.
— Ты ведь видел его? Я знаю, Радомир рассказал мне.
— Ты о том существе, которое застряло в границе?
— Оно там не застряло — мы его заперли. Печати, которые так упорно разрушает Баал, — это антенны. Не совсем так, конечно, но тебе этот термин более понятен. С их помощью мы отвели энергию для поддержания силовых полей. Ты тот самый узел, который удерживает всё в закрытом состоянии, последний узел. Ты не думал, почему так важна именно жертвенность ритуала?
— Наверное, потому, что таков порядок, хрен его знает? Ты ведь принёс себя в жертву, чтобы закрыть границы, значит, я должен всё повторить, чтобы запустить обратный процесс.
— Нет, это вопрос выбора. Когда тело перестанет сдерживать разум, ты всё поймёшь. Сможешь увидеть мир, каким его задумал творец. И в тот момент, когда твоя душа оторвётся от тела, всё будет зависеть от последнего решения. Пойми, ты отдашь жизнь, преследуя конкретную цель. Именно так работает добровольная жертва. Освободившееся сознание сделает всю работу прежде, чем ты поймёшь, что уже слишком поздно.
— Мы снова ушли в теорию. Что не так с тем существом?
— Это скорее разум. Форма жизни иного порядка. Всё началось с его появления в информационном
— Мозги уже кипят от всей этой информации, — честно признался я. — Так что нам теперь делать? Мне что делать?
— До меня дошли слухи, что против Баала играет кто-то свой. Я хочу его найти.
— У меня для тебя отличная новость, — ухмыльнулся я. — Если всё пройдёт как задумано, то вскоре я с ним увижусь.
— Кто-нибудь ещё об этом знает?
— О чём? Что в рядах Баала крыса или о предполагаемой встрече?
— И то, и другое. Как ты вообще узнал?
— Не ты один умеешь думать. И да, о крысе знают как минимум двое, о нашей встрече — только Шанс.
— Шанс? Кто это?
— Ты вроде жил в моей голове?
— Это не значит, что я следил за каждой твоей мыслью. И я там не жил, просто выходил на связь.
— Бывший боец из моего отряда, был связистом и отличным парнем. Вот только почему-то после смерти попал в ад.
— Значит, что-то терзало его, раз он обрёк себя на страдания. Я так понимаю, он связной в переговорах о встрече?
— Всё верно.
— А кто из наших об этом знает?
— Только ты и я.
— Пусть так и остаётся.
— Хочешь сказать, в наших рядах тоже завёлся шпион?
— Тебя это так удивляет?
— Нет, просто вы ведь все такие белые и пушистые, — не упустил возможности подколоть я.
— Очень смешно, — скорчил рожу Исай. — Ладно, иди отдыхай, мне тоже нужно переварить информацию. Ваш мир слишком странный для меня.
— Не страннее вашего. — Я хлопнул предка по спине. — Развлекайся.
Я снова вернулся в казармы, скинул тёплую куртку и шапку в шкафчик и, сняв ботинки, развалился на кровати. В помещении стало заметно теплее. Видимо, парни, что явились со смены, подкинули дров в печи. Их мерный храп доносился из дальнего угла.
Уснуть не получалось. Мысли беспорядочно метались, перескакивая с одной на другую. Всё-таки Исай хороший дипломат, не сказал ничего конкретного, но смог вселить надежду. Будущее уже не кажется таким мрачным и бесперспективным. С другой стороны, дальше слов дело может так и не сдвинуться. Ладно, пока рано судить… А вот крыса в наших рядах — это серьёзно. Интересно, что он имел в виду: сторону светлых в целом или конкретно внутри наших стен?
К слову, поведение Валерича в отношении Кости, как, впрочем, и вся ситуация с гостями, выглядит странновато. Пожалуй, следует задать ему несколько вопросов. Орать, конечно, будет, но это ничего — потерплю. Да и не верится мне, что он стал бы такое затевать. Похоже на подставу, но исполнение оставляет желать лучшего, как-то всё небрежно, словно планировалось в спешке. А Валерич так не работает. Тогда кто? Лёха? Нет, в это я ни за что не поверю, этот парень патриот до мозга костей, такой же, как и я. Маркин тоже отпадает, в нём я уверен на все сто. Да и с чего я вообще взял, что это кто-то из близких? Может, я даже не знаю этого человека. Однако найти его как-то нужно.